"Морган Лливелин. Дочь Голубых гор " - читать интересную книгу автора

слоев? Хоть оно и тонко, но очень прочно, его края не притупляются; такой
хороший меч у меня впервые. Есть ли у тебя еще такие?
Лицо Гоиббана просияло, как лицо матери, которую спрашивают о ее
любимом сыне.
- Второго такого меча ни у кого нет; с ним могут сравниться лишь те,
которые я сделал с тех пор. С одного удара они могут разрубить бронзовый
шлем.
- Греки заплатят за них дорого, - сказал Туторикс. - Говорят, что
спартанские воины ведут войну с Мессенией; им понадобится хорошее оружие.
Гоиббан нахмурился.
- Ты хочешь продавать оружие другим племенам? По-моему, это не очень
мудро.
Запрокинув голову, Туторикс свысока посмотрел на кузнеца.
- Боюсь, что тебя перехвалили, Гоиббан, поэтому ты вообразил, что
можешь иметь свое мнение. Свое мнение могу иметь только я, я руковожу всеми
воинами, и кому, как не мне, судить о подобных вещах, до тех пор пока племя
не выберет себе другого вождя. Но, когда придет этот день, вместо меня
выберут сына воина, а не ремесленника. Не забывай этого.
Туторикс и Гоиббан скрестили взгляды. Вождь племени был стар и
чувствовал на себе бремя всей прожитой жизни. Кузнец же был крупнее и
моложе, без единой морщины на лице. Глаза его полыхали голубым пламенем, как
горн. Безрассудная храбрость, некогда отличавшая Туторикса, уже в
значительной степени сменилась дальновидной осторожностью. Потушив в себе
вспышку гнева, он добавил примирительным тоном:
- Приготовь для меня кое-какое оружие, чтобы я мог выяснить, есть ли на
него спрос. Ты будешь щедро вознагражден и можешь быть уверен, что я не
допущу, чтобы оно попало в руки наших возможных врагов... К тому же, как ты
знаешь, греки уже имеют железное оружие: они знакомы со звездным металлом.
Гоиббан фыркнул.
- У них слишком ломкий, куда хуже нашего металл, который они получают
от ассирийцев или какого-то другого народа. Их мечи не сравнить с этими,
потому что они не знают моего секрета.
- Мы сохраним этот секрет, а самые лучшие мечи оставим для себя, -
заверил его Туторикс. - На то я и вождь.
Тем временем Эпона пыталась привыкнуть к своему новому положению в
сложных хитросплетениях жизни. Моментами она с гордостью ощущала себя
женщиной, ощущала знатность своего происхождения, и тогда она начинала
ходить с особым достоинством, но затем - так чередуются яркий солнечный свет
и лиловые тени на склонах гор, - ее настроение резко менялось, и она
чувствовала себя совсем еще девочкой, играющей во взрослую женщину.
Она жадно прислушивалась к своему внутреннему голосу и испытывала
облегчение каждый раз, когда он заговаривал с ней, но не словами, а
разливаясь в крови какой-то особой интуицией, которая и повелевала ее телом.
Она слышала голос старше самого времени:
"Иди этим, а не тем путем. Склонись перед этим камнем. Не ешь этого.
Переверни чашу и погладь ее дно рукой, дабы почтить сделавшего ее
горшечника; его дух наблюдает за тобой и будет доволен" .
"Я поведу тебя, - сказал дух. - Слушай и следуй за мной. Я расскажу
тебе, как ты должна жить в этой жизни" .
Время было предвечернее, Эпона уже сделала свою долю работы и решила