"Леонид Каганов. Нежилец " - читать интересную книгу автора

- Аркашенька, не надо так зло, не надо... Много ли я нажился на чужом
труде? - он кивнул на свой потрепанный допотопный портфель, лежащий на
столе.
- То есть вы себе на новый портфель отложили из сметы?
- Аркадий, значит так. - Михалыч решительно уперся обеими пухлыми
ручками в столешницу, - Если ты закончишь эту работу, я выдаю твоим
родителям четыреста, а нет, значит нет.
- Значит нет. Кого-то учит жизнь, а меня учит смерть. - я повернулся к
двери.
- Хорошо пятьсот!
- Раньше надо было думать.
- Ну за шестьсот я найду троих программистов, ты думаешь один такой
умный студент нашелся?
- Найдите, Михаил Германович, найдите.
- Хорошо, по ведомости.
- Нет.
- Твоим родителям помешают шестьсот? Да они сейчас на твои похороны
больше потратят. Подумай о родителях, Аркаша, они ведь теперь одни остались!
Я помолчал.
- Хорошо, я добью этот модуль. Только чтобы Лосева духу не было в
отделе - дайте ему отгул на неделю.
- Спасибо тебе, Аркаша, ты золотой человек. Отдел будет вообще пуст, мы
все возьмем отгул чтобы тебе не мешать.
- И скажите вахтерам института, что я здесь буду оставаться на ночь -
пусть не гоняют как обычно в десять.
- Ну нежильцов вахтеры и не гоняют. Золотой человек!

* * *

Весь день и всю ночь я просидел за компьютером. Я боялся, что мне
захочется спать, глаза будут закрываться сами собой, и снова появится
сиреневый коридор, но спать совершенно не хотелось. Вечером когда НИИ
опустело, я звонил домой - мама по-прежнему рыдала в трубку, звонил Юльке -
подошла ее сестра и сказала, что Юлька в жутком состоянии, наглоталась
снотворного и легла спать.
За окном поднимался рассвет, розовое марево плыло из-за крыш домов.
Наступали вторые сутки. Приходил Михалыч, цокал языком, говорил что-то
насчет золотого человека. Ушел чтобы не мешать. Работалось легко. Ближе к
вечеру я позвонил в офис Юльке, но Григорий сказал, что ее нет на работе.
Тон у него был странный - одновременно вежливый, печальный и самодовольный.
Звонил домой Юльке, но дома никто не брал трубку.
На вторую ночь пришла старушка-вахтерша. Сначала она подняла крик о
нарушении режима, затем узнала что я нежилец, посочувствовала, обещала
поставить свечку в церкви. Она долго кляла Михалыча за то, что он заставляет
человека работать дни и ночи даже после смерти. Чтобы меня утешить, начала
рассказывать истории о сталинских годах, когда многие продолжали работать
посмертно. Мы с ней посидели, долго и душевно поговорили. Она пересказывала
мне содержание старого забытого фильма "Девять дней и один год" про двух
ученых-ядерщиков, погибших на испытаниях. Один из них проработал после
смерти еще девять дней, а второй - еще целый год, и даже сделал какое-то