"Леонид Каганов. Харизма " - читать интересную книгу автора

- У вас осталось семь минут! - угрожающе произносит Макаровна.
Дверь кабинета приоткрывается, и просовываются белые кудри нашей
секретарши из учебной части.
- Матвеев здесь? К ректору с вещами!
- Допрыгался, Матвеев? - ехидно произносит Макаровна и стучит костяшками
по столу. - Листок сдать не забудь!
Я беру свой пакет, спускаюсь к столу и кладу листок.
- Антонина Макаровна, напомните, как зовут нашего ректора? - говорю тихо.
- Федор Евгеньевич, - остолбенело произносит Макаровна.
- Благодарю. Я скоро вернусь! - И выхожу из аудитории. Спиной чувствую -
все замерли и на меня смотрят. А ведь ничего такого не происходит, верно?
Ну, подумаешь, к ректору вызвали. Бывает. Наверно.
Никогда не был в приемной у ректора. Оказывается, приемная обвешана
коврами. Ручки дверей золотые - в виде протянутой вперед ладони. В дальнем
конце стоит роскошный бильярдный стол - вот это меня добило окончательно.
Вот уж чего не ожидал здесь увидеть!
Секретарша с каменным лицом указывает мне на тяжелую дубовую дверь в
кабинет. Я вхожу. Ковры, картины. Стол огромнейший, овальный, на
двенадцать персон. Ореховый, что ли? Вокруг черные кожаные кресла. На
дальнем конце стола, под портретом президента, сидит Кузаров с багровым
лицом. Перед ним - ноутбук раскрытый, шнуры под стол тянутся. Вот, значит,
откуда он на сервер лазит... А по левую руку сидит наш старый знакомый,
алкоголик Окуленко, тощий и дерганый. Начальник вычислительного центра.
Оказывается, у тебя тоже есть начальство, Окуленко! Это тебе, друг родной,
не студентов веником гонять: "Занятия на компьютерах окончены, посторонние
- за дверь!" Меня он ненавидит лютой ненавистью. Я как-то имел
неосторожность показать ему, что кое в чем понимаю лучше.
Кузаров, оказывается, не такой уж и старый, на вид - лет пятьдесят. В
черном костюме, морда красная, голова чуть наклонена, словно бодаться
собрался, пальцы-сосиски сцеплены в замок.
- Добрый день, Федор Евгеньевич, - говорю. - Разрешите войти?
- Матвеев? - роняет Кузаров.
- Матвеев. Куда мне лучше сесть?
Кузаров удивленно вскидывает черные мохнатые брови (интересно, а он меня
что, в угол на колени собирался посадить?) и кивает на кресло справа. Я
сажусь. Кузаров молчит, смотрит перед собой. Окуленко тоже молчит, левым
веком дергает.
- Ну и как это следует понимать, Матвеев? - наконец произносит Кузаров.
Я молчу. Чувствую, здесь надо промолчать. Кузаров переводит на меня
тяжелый взгляд и начинает сверлить глазами.
- Ты хочешь сразу приказ об отчислении? Или что-то мне сказать хочешь?
- Федор Евгеньевич, очевидно, вы меня неправильно поняли, - говорю я и
смотрю ему в глаза. - Если бы я хотел приказ об отчислении, я бы его уже
давно составил и подложил в папку вашей секретарше, верно?
- Это что, шантаж? - неожиданно женским голосом выкрикивает Окуленко. -
Как ты смеешь разговаривать с ректором в таком тоне?
Кузаров медленно переводит взгляд на него, и Окуленко тухнет,
сморщивается. Кузаров поворачивает голову и снова смотрит мне в глаза. Я
продолжаю:
- Федор Евгеньевич, давно хотел поделиться с вами соображениями о