"Василий Ливанов. Мой любимый клоун" - читать интересную книгу автора

остановить, взвизгнула:
- Замолчи, старый дурак! Это мать тебя подослала ко мне, дрянь,
гадина... Счастливое семейство! - И дико стала хохотать.
Синицын решительно скрутил ее, хотя она бешено сопротивлялась с
неожиданной в такой изнеженной женщине силой и даже кусалась, и сунул под
холодный душ. Она мотала мокрыми волосами, выкрикивала бранные слова, потом
затихла и спокойно сказала:
- Отпусти меня, Птица. Я больше не буду. Отпусти, пожалуйста.
Он вынес ее на руках, и на коротком пути от ванны до кровати надежда
оставила его. И он все тогда же решил. Решение пришло внезапно - может быть,
из той безоблачно счастливой, уже внутренне прожитой жизни, которую он себе
нафантазировал и в которой он и Леся были родителями их смешного и умного
сына. Но когда Синнцын заставил себя обдумать свое решение, оно
представилось ему единственно верным, спасительным.
Леся мечтала о ребенке, которого она никогда не сможет родить. Боль
этого "никогда", против которой она бессильна, останется с ней на всю жизнь
и невольно станет связанной с ним, Синицыным. Чувство своей неполноценности
как чувство вины будет угнетать Лесю. А это несчастье. Хоть Леся без вины
виновата в своем несчастье.
И это несчастье он будет разделять с ней. И оба будут несчастны.
Они оба мечтали о ребенке. И теперь Леся будет думать, что он втайне
винит ее. Что бы он ни говорил, что бы ни делал, как бы ни вел себя - все
равно будет думать так. Веселый и нежный, - значит, жалеет; сдержанный и
внимательный - упрекает; а если поссорились и он сгоряча нагрубил - ужас!!!
Светлое и круглое, прочное клоунское счастье оказалось просто-напросто
цирковым обручем, затянутым белой бумагой, сквозь которую легко проскочила
нежданная беда. Теперь, когда выяснилось, что у них не может быть ребенка, у
них обязательно должен быть ребенок. Во что бы то ни стало. Иначе - конец их
любви.
Все это Синицын, набравшись храбрости, высказал Лесе. Она выслушала,
глядя на него широко раскрытыми, испуганными глазами.
- Не знаю... Как хочешь...
- Подумай, Леся, любимая!
Она долго не возвращалась к этой теме.
Он ждал.
И вдруг Леся засуетилась, стала требовать от него немедленных действий,
кажется, решилась. Остановились на том, что надо брать не очень маленького,
лет пяти, чтоб уже виден был характер.
- Ты выбери сам, а потом мне покажешь.
- Хорошо, - согласился Синицын. - Я же птица - сказочный аист.
И, как он думал, ему повезло. Он нашел такого, как она хотела:
щекастого и деловитого, смешного. И, судя по отзывам, - умного. Привел Лесю
смотреть на него, когда малыши были на прогулке. Ванька - так звали
мальчика, что тоже нравилось Синицыну, - возился с игрушечным грузовичком,
который он с боем вынес из песочницы. Пытался сесть в крошечный кузов и
проехаться по дорожке парка. При этом проявлял упорство и изобретательность.
В конце концов поставил ногу в кузов и, скособочившись, заскользил, как на
самокате. Очень смешной маленький человек. Но Леся не смеялась. Она смотрела
на Ваньку с тем же испугом, с каким выслушивала решение Синицына.
- Он тебе нравится, Леся?