"Василий Ливанов. Мой любимый клоун" - читать интересную книгу автора

И если партнер хороший, то станет помогать: сперва полезет
интересоваться, что это с тобой такое, и, вдруг догадавшись, сам смутится и
отойдет и станет украдкой через плечо подглядывать, в отличие от публики,
которая на чужую любовь глазеет во все глаза, - тут уж цирку вовсю потеха.
Можно и на мужчину уставиться. Но тогда мужчина должен быть чем-нибудь
выдающийся: очень толстый, например, или бородатый, или с огромной блестящей
лысиной. Примечательный внешне должен случиться мужчина, а играть с ним надо
другую пантомиму: ну как, брат? В порядке? Ничего не беспокоит?
Но с женщинами обычно проще и эффект больше.
Вот так два года тому назад уставился Синицын в белокурую девушку из
первого ряда. Уставился и погиб. Он глядел на нее, глядел, а она подняла
брови и дернула нетерпеливо подбородком. Он даже играть забыл, что влюбился.
Он влюбился сразу, с первого взгляда.
И по уши влип и земли под собой не чуял.
Хорошо, Ромашка выручил. Оттащил его на середину манежа. Еле репризу
довели до конца.
Потом, кое-как содрав грим, бежали вдвоем через двор - без Ромашки он
бы оробел, - высматривали ее среди валившей из цирка публики. Хорошо, лето
было. В шубке он бы ее мог не узнать. Да нет, узнал бы, наверное.
Он брюки тогда прямо на клоунский костюм натянул и плащ застегнул под
самое горло. Дурацкий вид. Но, может, это к лучшему было - клоун ведь.
Первое, что она сказала, когда знакомились:
- А на арене вы не выглядите таким высоким.
А потом:
- У вас настоящие очки, с диоптриями?
Фамилию его она брать не захотела. Осталась с девичьей - Баттербардт.
Объяснила, что папе будет неприятно, если единственная обожаемая дочь
откажется от своей фамилии.
...Папа Баттербардт теперь бил из-за двери короткими очередями.
- Мы с вами взрослые люди, а Леся, согласитесь, еще совсем ребенок.
Когда вы, Сергей Данилыч...
- Дементьевич, - терпеливо поправил Синицын.
Ее родители, узнав, были категорически против. Он-то их понимал,
вернее, старался понять. Дочь известного академика Баттербардта - за
клоуном. Если бы у него было мировое имя, ну, скажем, как у Олега Попова,
тогда куда ни шло.
А то Сергей Синицын.
До недавнего времени директор московского цирка при встрече с ними
здоровался через раз:
- Извините, не узнал.
Успех обрушился на клоунов внезапно, но зато настоящий успех,
выстраданный. Именно такой, о каком они с Романом мечтали.
В рецензиях писали, что "артисты цирка С. Синицын и Р. Самоновский
смело вернули на советский манеж забытые маски белого и рыжего клоунов...
Советским клоунам удалось блестяще сочетать старую традиционную форму со
злободневным, острым и ярким содержанием... это новое слово в советском
цирковом искусстве".
Ромашка собирал газеты, аккуратно вырезал рецензии и складывал их в
бумажник. Когда рецензий накопилось достаточно, Ромашка облепил ими всю
голову и рожу, оставив только щелки для глаз, и в таком виде явился к