"Андрей Ливадный. Побочный эффект" - читать интересную книгу автора

не раз выручавшие его в подобных ситуациях.
Он выглянул из своего убежища ровно настолько, чтобы враг мог заметить
его тень. Стремительная, свистящая смерть ринулась из поднебесья. Лэт
поднялся навстречу атакующему зубокрылу и начал вращаться на свободных
конечностях - три другие по-прежнему сжимали камень. В последний момент он
разжал их, и обломок скалы с силой ударил в шипастую грудь. Что-то глухо
хрустнуло, и свет померк.
Через некоторое время Лэту удалось с трудом выбраться из-под
недвижимого тела противника. Освободившись, он выпрямился и издал победный
клекот. Зубокрыл был мертв! Он разломил треснувший панцирь врага и с
наслаждением запустил челюсти в мягкую плоть. Побеждает сильнейший...
Через час он уже бежал прочь от места недавней схватки, подальше от
смертоносных лучей звезды, туда, где в прохладном сумраке пещер обитало его
племя. "Лэт" - значит главный. Так он сзывал своих родичей: "Лэт! Лэт!
Лэт!..".
Каменистый склон все круче забирал вверх. Знакомые места.
Он перешел на быстрый шаг. Жара иссушала, панцирь накалился, и ему
пришлось сделать привал в спасительной тени нависающего утеса. Он нашел
узкую расселину, куда еще не проникал ни один луч, и втиснул в нее свое
полуметровое тело. Так безопаснее и прохладнее.
Его племя еще недавно процветало, но сейчас наступили не лучшие
времена. Детеныши регулярно вылуплялись из яиц, а еды вокруг становилось
все меньше - теперь за ней приходилось спускаться вниз, на полную неведомых
опасностей равнину. Давно пора уводить племя дальше, туда, где будет много
еды и отыщутся новые прохладные пещеры. Но он не мог. Что-то неумолимое и
властное удерживало его, не позволяя тронуться с места.
Порой его племя голодало. И чем чаще случались периоды неудач, тем
сильнее менялось поведение родичей. Лишения и тяжкий труд охоты постепенно
делали свое дело - Лэт все чаще замечал в членистых конечностях охотников
неказистые на первый взгляд штуки - то острый осколок камня, то такую, как
у него, палку или длинный шип со спины головонога. Это было не очень
понятно, но хорошо. Хотя почему это хорошо, он не знал.
Вдруг Лэт встрепенулся. Лапу больно прижало между панцирем и скалой,
но это сейчас не имело значения, потому что он снова почувствовал Зов. Та
же сила, что не давала увести племя, заставляла его не раз срываться с
места и бежать, бежать...
Вот и сейчас. Лэт выпростал тело из расселины и, круто повернувшись,
устремился вниз, туда, где раскинула свои смертельные объятия равнина.
Чувство было так сильно, что он уже не ощущал жары и усталости, не видел
опасностей и не вспоминал о племени. Он бежал.
Лиловый диск уполз за фиолетовый горизонт, потом опять появился, но
уже с другой стороны, и снова умер. И лишь с его третьим рождением впереди
замаячил вход в небольшое ущелье. Лэт достиг его, уже едва передвигая
конечностями, и совершенно обессиленный заполз в спасительную тень.
Дальше не было ничего, лишь мутная белесая стена. Теперь он будет
лежать, набираясь сил для обратной дороги. Так было всегда: Лэт прибегал к
этой стене и падал. Потом медленно приходил в себя и возвращался в горы, к
своему племени, преодолевая на обратном пути сотни опасностей равнины. И
снова жил, до очередного Зова...
Он устало прикрыл глаза и вдруг услышал шорох. Мгновенно