"Андрей Ливадный. Борт 618 " - читать интересную книгу автора

нанесенными белой флюоресцирующей краской, но лишь на некоторых местах
стояли редкие машины, в основном старых, дешевых моделей.
Она вообще перестала что-либо понимать. На углу крыши действительно
неподвижно висел в воздухе лазерный росчерк: "Спринг-Роуз, 125". Она не
помнила этого места. Их дом был маленьким, всего в двенадцать этажей, и
стоял он на самой окраине города, а сейчас здания тянулись еще на добрых
пять-шесть километров, постепенно сбегая к окружающим город лесопосадкам
циклопическими yступами своих крыш.
Отыскав глазами ближайший подъездный спуск, Лиза решительно
направилась к нему.
Внутри дом оказался таким же неузнаваемым, как снаружи. Вместо
опрятных, памятных ей подъездов, она вдруг обнаружила обшарпанную лестницу,
на которой свет горел через этаж, а все стены были размалеваны чьими-то
потугами на изобразительное искусство в стиле самого отвратительного
андеграунда.
Восемьсот шестнадцатая квартира оказалась затерянной где-то посередине
этого дурно пахнущего колодца с изукрашенными стенами.
С трудом попав на нужный этаж, Лиза с облегчением обнаружила, что тут
по крайней мере горит свет. Остановившись напротив обычной, ничем не
памятной, совершенно безликой и неузнаваемой двери, Лиза поняла, что ее
опять трясет крупная нервная дрожь.
На долгий требовательный звонок никто не ответил.
Она позвонила еще и еще раз, прислушиваясь к переливчатым трелям
сигнала и гулкой тишине за плотно запертой дверью, которая пугала ее своей
гробовой невозмутимостью.
Трясущимися руками она достала из сумочку трубку мобильного телефона,
набрала номер.
В квартире, прямо за дверью, прозвучала отчетливая, мелодичная трель
коммуникационного устройства. Ответ пришел сразу же, после первого гудка
вызова.
- Да? - Это был голос матери.
- Мама? - Лиза уже не дрожала - ее внезапно охватил жар.
- Лиза, это ты? - Из-за двери при этом не доносилось ни звука, там,
после сигнала коммуникатора опять наступила гробовая тишина. - Лиза, что
случилось? Я беспокоюсь о тебе! Где ты?
Она не ответила, захлопнув панель.
Сердце бешено молотило в груди.
Минуту простояв в страшном потустороннем оцепенении, она опять набрала
номер.
За тонкой пластиковой дверью опять отчетливо прозвучала трель,
синхронно с гудком в ее трубке.
- Лиза, это ты? - Голос матери, такой знакомый, щемящий, родной, бился
в крохотном динамике, заставляя ее тело покрываться под одеждой липким
потом.
Слушать его дальше не было сил.
Она опять захлопнула панель, бессильно прислонилась к выступу
обшарпанной стены.
Первой ее мыслью было острое сожаление, граничащее с абсурдным в
данной ситуации чувством вины.
Почему я за эти месяцы ни разу не навестила ее?