"Андрей Ливадный. Борт 618 " - читать интересную книгу автора

мужем, поэтому разговоры оказывались бессодержательными: "Как дела? Что
делаешь? Ладно, перезвоню позже..."
Мать Лиза помнила отлично, помнила дом, где жила до знакомства с
Сергеем, отца, который ушел из семьи лет десять назад и улетел на другую
планету, а вот относительно работы в ее памяти зиял подозрительный провал,
больше похожий на частичную амнезию.
Этим вопросом, собственно, и был вызван ее второй звонок матери.
- Привет, мам! - придав своему голосу как можно больше
жизнерадостности, произнесла она.
- Здравствуй, Лизонька! Как у тебя дела?
- Да все хорошо, мам, не беспокойся, - ответила Лиза, хотя на самом
деле была напряжена в этот момент до предела. Она сидела в гостиничном
номере, прижимая к уху трубку мобильника, а в пальцах мелко дрожала
неприкуренная сигарета. - Слушай, мам, мне никто не звонил с прежней
работы?
На том конце связи на мгновение повисла тишина, будто этот простой
вопрос мог вызвать замешательство.
- Нет, милая, - наконец ответила мать. - А почему ты спрашиваешь об
этом?
- Да так, встретила тут одного знакомого, - солгала Лиза. - Обещал
перезвонить, а вот куда, не уточнил.
- Нет-нет... Никто не звонил. А как зовут этого знакомого? - тут же
заинтересовалась мать.
Лиза не умела лгать. Конечно, в жизни никто не обходится без мелких
уверток, уловок, но у нее никогда не было природного дара находить
мгновенный выход из внезапно сложившейся в разговоре ситуации. Вполне
естественно, что она запнулась, и теперь уже с ее стороны в разговоре
наступила короткая пауза.
На выручку пришло все то же, внезапно очнувшееся подсознание, в
котором Лиза, хоть тресни, не могла разобраться все эти дни, сколько ни
пыталась.
Первое пришедшее на ум имя было мужским и звучало достаточно странно:
Фьетч.
- Фьетч, мама, - машинально произнесла она и по инерции добавила:
- Сержант Фьетч.
- Сержант Фьетч?! - мгновенно насторожилась мать. - Никогда не слышала
о таком. Милая, у тебя все в порядке с Сергеем?
- Да, конечно... Я очень его люблю... - Слова сами собой срывались с
похолодевших губ, а в голове гулко билось это, вырванное из жизненного
контекста имя, которое, вкупе с воинским званием, родило какую-то вспышку,
болезненное, глубоко запрятанное воспоминание, взорвавшееся в душе, словно
осколочная граната, но не принесшее с собой ничего, кроме этой яркой, тугой
вспышки внутренней боли.
Что-то саднило, подсказывало: "Да, ты знала его, но Фъетча больше нет.
Он умер".
- Ладно, мам, извини, перезвоню позже... -Прежде чем мать смогла
что-то ответить или возразить, Лиза уже захлопнула панельку
номеронабирателя.
Этот разговор состоялся сегодня, незадолго до полудня, а ближе к
вечеру, окончательно измучившись от сомнений и догадок, она пошла на