"Джози Литтон. Мечтай обо мне " - читать интересную книгу автора

что...
- Рад слышать! - перебил Вулф.
Он и сам думал о том, что заслуживает награды. Пока Кимбра нежилась в
теплой воде, викинг боролся с потребностями тела - и победил. Почему бы не
вымыться, раз уж подвернулся такой шанс?
- Сядь, - сказал он девушке.
Раздраженный ее озадаченным взглядом, он начал раздеваться.
- Что?..
- Варвары тоже иногда моются.
Кимбра широко раскрыла глаза и (хотя в темноте нельзя было сказать с
уверенностью) как будто покраснела. Так или иначе, она смутилась, и это
наполнило Вулфа глубоким удовлетворением. Слишком уж она щеголяла своим
непробиваемым спокойствием. Ей бы не помешало узнать, что такое возбуждение,
безрассудство, желание. Но он не подаст и виду, что заметил это, и позволит
ей вариться и собственном соку.
- Я лучше вернусь в лагерь...
- Сядь! - повторил Вулф резче и, к своему удивлению, добавил: - Ты не
знаешь здешних мест. Еще заблудишься.
До чего он дошел! Объясняет, отчего да почему! Приказ есть приказ, его
слушаются, а не вступают в пререкания. Раздраженный, как никогда прежде,
Вулф сбросил одежду и пошел и воду.
Ноги у Кимбры подкосились, она осела и траву. Разумеется, она почти
сразу отвела взгляд, но и доли секунды хватило, чтобы образ обнаженного
викинга отпечатался в памяти навечно. Вулф был воплощением мощи, силы и
мужской красоты. Таких, как он, ваяли римские скульпторы, чтобы увековечить
мужественность. Он был плечист, но узок в бедрах. Весь состоял из крепких
костей, могучих мышц и выносливых сухожилий. Он был прекрасен, но чувства,
что переполняли сейчас Кимбру, были вызваны отнюдь не восхищением и радостью
чистого созерцания.
Это было все то же сладостное, острое желание.
Вот незадача! И зачем она посмотрела на него?! Впрочем, она не
виновата, это вышло нечаянно, а если совсем уж честно, воля не сумела
помешать велению плоти. Плоть делала что хотела, вела себя возмутительно
свободно, словно и не знала, что существуют границы дозволенного. Ее соски
налились тяжестью, в каждой складочке тела вновь собралась влага, словно к
нему и не прикасалось полотенце.
Это было неправильно, недопустимо и, должно быть, говорило о тайных
пороках. Кем нужно быть, чтобы один вид голого мужчины будил желание? И ведь
она видела его только со спины! А если бы он повернулся?
Кимбра была до такой степени шокирована ходом собственных мыслей, что
испытала нелепое желание захихикать. И было с чего: все ее внутренние
преграды, вся отлаженная линия мысленной обороны рушились с треском, а
она... она была бессильна это предотвратить и, что всего ужаснее, не
очень-то и хотела. Вместо ужаса и отвращения Кимбра наслаждалась своей
готовностью очертя голову броситься в бездну, на краю которой балансировала.
Что там, внизу? Что она найдет, если решится упасть? Нет, она не
решится, как бы это ни манило. Она просто не может, не смеет. Все это не
более чем всплеск эмоций, а эмоции не доводят до добра. Они кружат голову,
расцветают, губят - и гибнут под безжалостной пятой грубой действительности.
Так устроен мир.