"Джози Литтон. Мечтай обо мне " - читать интересную книгу автора

- Это смесь для вкуса: соль, петрушка, шалфей и разное другое.
Кимбра улыбнулась, счастливая уже оттого, что хоть кто-то удостоил ее
словом. Она склонилась ближе к горшку и принюхалась:
- Я чувствую черный перец и тмин.- Когда на лицах викингов появились
улыбки и ей удалось перехватить пару-тройку любопытных взглядов, она
заметила: - Значит, будет заяц.
Одноглазый передернул плечами, стараясь казаться равнодушным, но он
явно был под впечатлением. Наступила очередь сахарной свеклы, ячменя и
капусты, которые Олаф понемногу добавлял в горшок. Потом он заговорил снова:
- И зайца довольно. Ведь пристали только на одну ночь.
Одна загадка разрешилась. Кимбра отважилась на вопрос:
- А где мы?
- Где? - Олаф несколько опешил. - Здесь никто не живет, а значит, нет и
названия. Мы всегда здесь пристаем, если нужно поохотиться.
- А где кто-нибудь живет? Поблизости?
Олаф открыл рот для ответа, но тут послышался отдаленный оклик.
Охотничья партия возвращалась. Они и в самом деле принесли несколько
упитанных зайцев, которые тут же были освежеваны, выпотрошены, порублены на
куски и уложены в горшок с подливкой. Кимбра подумала, что куда проще было
бы поджарить их на вертеле, но когда попробовала варево, все поняла. Олафа
приняли бы с распростертыми объятиями даже на королевской кухне.
Пока длилась трапеза, на землю успели опуститься долгие летние сумерки
севера. Чайки, буревестники и другие береговые птицы потянулись к гнездам. В
небе повис тонкий серпик луны. Бриз немного посвежел, но так и не стал
по-настоящему холодным.
Викинги начали готовиться к ночевке. Неожиданно для себя Кимбра
осознала, что ее разговор с Олафом, пусть короткий, разрушил барьер,
стоявший между ней и этими людьми. Именно он заставлял воинов держаться от
нее как можно дальше, не позволял даже взглядом подтверждать ее присутствие.
Теперь девушка могла "слышать" своих спутников. По привычке она мысленно
отгородилась от окружающего мира высокими стенами. Но сделала это не раньше,
чем ощутила радостное предвкушение от возвращения домой. Это навеяло грусть:
то, что еще недавно она принимала как должное, было отнято, и, быть может,
навсегда.
Ощутив на щеках влагу, Кимбра с досадой подумала, что то и дело пускать
слезу - занятие очень утомительное.
Вулф поднялся, стряхнул песок и протянул ей большую мозолистую руку.
- Идем!
Сердце ухнуло в пятки. Она может отказаться, но что это даст? Ему не
придется слишком усердствовать, чтобы заставить ее повиноваться. Стараясь
держать себя в руках, Кимбра встала, но руку спрятала за спину. Вулф
посмотрел на нее неодобрительно, но настаивать не стал, а просто пошел по
берегу прочь от костра. Девушке очень хотелось высказать пару горьких истин
о его характере, происхождении, а главное, воспитании, но он уже был далеко.
Ей ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Босые ноги вязли в песке,
было неудобно кутаться в мантию и одновременно подбирать ее при ходьбе, к
тому же никак не удавалось поспеть за широким шагом Вулфа.
Он шел не оглядываясь, а когда наконец остановился в доброй четверти
мили от лагеря, то сделал это так внезапно, что Кимбра (ей только-только
удалось разогнаться) налетела на него сзади. Это было немногим лучше, чем