"Михаил Литов. Улита " - читать интересную книгу автора

измывается надо мной, заявил бы, что она ведет себя недостойно, нагло,
оскорбительно. Но возможности сказать не получалось, в горле образовался
заслон, я стал бороться с ним, и мне пришло на ум, что она, Улита, слишком
многое себе позволяет и я слишком многое ей позволяю и негоже мне тут
находиться перед ней на цепи, пищать, жаловаться, возмущаться, а следует
радикально переменить ситуацию. Тогда я остепенился, встал на ноги, заслон
рухнул. Возможно, она решила продержать меня на цепи всю ночь, но этого я
допустить не мог. Может быть, то, в чем другие идут не дальше помыслов, у
нас делалось наяву. Может быть, кокетничая, как обычно поступают все
женщины, Улита, вольно или невольно, погружала меня в самые пучины
подлинной сущности кокетства, и любовная игра - у других забавная,
павлинья - у нас приобрела свой истинный натуралистический облик. Но не
стану во всех подробностях описывать свои страдания. Я сказал ледяным
тоном:
- Довольно. Немедленно отпусти меня. Я ухожу. Конец игре!
Она повиновалась, и я все-таки не отвернулся, а украдкой проследил за
ней в тот момент, когда она снимала с меня ошейник. Я ждал, что она
посерьезнеет, поймет, что я уже не шучу, а действительно уязвлен и намерен
от нее отвернуться, и она это, конечно, поняла, но она не сосредоточилась,
не накинула халатик, не приняла извиняющееся выражение, она, положим, не
сделалась еще развязнее, но она явно считала, что я и сейчас продолжаю
волноваться и изучать ее горячую близость. Я, что греха таить, волновался и
отчасти действительно изучал, подсматривал, и был момент, когда я знал,
что, подавив обиду и прильнув к ней, даже попросту грубовато схватив ее
близкое тело, я добьюсь-таки своего, но я превозмог это знание и свои
желания, повернулся и вышел, не пожелав ей доброй ночи.
Странно было, что после подобных возбуждений я вовсе не ворочался в
постели в липкой, потной бессонице, а мгновенно засыпал, словно неведомая
сила забирала меня в другую жизнь и так нужно было для того, чтобы я
сохранял собственные силы и терпение. Этой ночью я уснул с мыслью, что
должен серьезно поговорить с Улитой.
-----------
Думаю, нет нужды объяснять, насколько удивительным представлялось мне
поведение моей загадочной незнакомки. Правда, она, соглашаясь поселиться в
моем доме, заблаговременно вырвала у меня, чтобы не сказать выторговала,
обещание моего хладнокровного и чуточку отстраненного отношения к ней,
иными словами, что я не буду посягать на ее прелести. Прекрасно! Но я уже
тогда понял, что это отнюдь не вечное обещание, т. е. она указывала на
недопустимость грубых похотливых приставаний, а возможность разумного и,
если здесь уместно так выразиться, роскошного романа никоим образом не
отбрасывала. Только она хотела, чтобы этот роман произошел уже после того,
как мы с хорошей, благородной статичностью и, может быть, даже некоторой
картинностью выдержим паузу, исполненную какого-то затаенного любовного
смысла. Но ведь я и не был груб, и, во-первых, я действительно выдержал
паузу, а во-вторых, когда уже взялся за дело, то прокрадывался к ней,
Улите, с самыми умеренными, надежными и, главное, известными намерениями.
Вполне вероятно, что в этих моих боевых разведках уже не было искомой
картинности, но если перед тем достаточно долго и хорошо держал позу, а
кроме того на втором плане еще и нечеловечески мыкался среди замороженных
свиных и коровьих туш, то отчего же в конце концов и не расслабиться, не