"Михаил Литов. Московский гость (Роман) " - читать интересную книгу автора

или прямо разбирающего понятие священного пространства, Вера Коптева
отлично знала, что последнее отличается от пространства обычного тем, что
пронизано божественной сущностью. И это уже не для простаков, вписывающих в
блокнотики всякие подхваченные на лету сведения и советующих ей
перебираться в столицу.
Священное пространство Кормленщикова создавалось и поддерживалось,
конечно, не лично великим поэтом, который жил здесь много лет назад и здесь
был, под плач и стон безутешных поклонников, предан земле. Но в то же время
возникло оно благодаря именно поэту, поскольку Бог, видя усилия этого
замечательного человека, гордясь его героической кончиной и как бы опекая
его могилу, решил обосноваться в Кормленщиково. Остаться здесь навсегда.
Поэтому Кормленщиково обычно для иных его обитателей, свято для туристов и
священно для избранных.
Из-за таких воззрений с Верой случались удивительные, близкие к
чудесам вещи, особенно на ее рабочем месте. В потоке туристов, которых ей
приходилось принимать и устраивать в гостинице, попадались персонажи,
похожие на других, более известных или даже всенародно известных людей. И
Вера знала, что это не случайное сходство и уж тем более не дурацкие
попытки несчастного человека выглядеть не тем, кем он на самом деле
являлся. А именно тот, на кого был похож оформляющий документы для
проживания в гостинице субъект, и проникал под чужой личиной в священное
пространство. Так сюда, в холл гостиницы, приходили и текли чередой перед
Верой всевозможные знаменитости, мастера слова и кисти, всюду узнаваемые
артисты, поднадоевшие политики, антично-греческие юноши полубожественного
происхождения, разные демоны, а между ними и бывшие боги, которым всевышней
милостью дозволено было кратко оторваться от невеселой работы, совершаемой
ими в преисподней со времен полного утверждения религиозной правильности.
Случалось, естественно, что кое-кто из подобных господ появлялся и в своем
подлинном облике.
Ничего особенного, когда происходили эти явления, Вера не
предпринимала. Она была умной и сдержанной, воспитанной девушкой, очень
хорошо умела себя вести. Даже когда сам великий поэт из Кормленщикова,
воспевший его в бессмертных строфах, навещал ее, вселившись в чье-нибудь
более или менее подходящее тело, Вера просто и спокойно оформляла его не
взыскующее шума внедрение в гостиницу и вручала ему ключи от самого
обыкновенного номера, не обнаруживая и намека на угодливость. Вера Коптева
никогда не опускалась до просьб об автографе и всякой подобной чепухи. И
визитами великого поэта она не воспользовалась для того, чтобы выпытать,
куда подевалась та часть его поэтического наследства, которую столичная
наука считала безвозвратно утраченной, хотя некоторые энтузиасты и
продолжали искать ее.
Светало. Вера поднялась с раскладушки, на которой спала в закутке,
рядом со своим рабочим столиком, сладко потянулась стройным и гибким телом,
зевнула, резким движением стряхнула с себя остатки сна. Бесшумно вышагивая,
она пересекла полутемный гостиничный холл и, остановившись у широкого окна,
взглянула на гряду леса, над которой чернело что-то правильной округлой
формы. Вера знала, что это купол Воскресенского храма, у стены которого
похоронен великий поэт.
Едва она открыла запиравшуюся на ночь входную дверь, как раздались
торопливые шаги Григория Чудова. Вера встала посреди холла и скрестила на