"Анна и Сергей Литвинов. Трансфер на небо " - читать интересную книгу автора

По странному стечению обстоятельств, оба они были вратарями. Первого
звали Овсянниковым. Футбольная карьера его была на исходе. В сборную команду
страны его приглашали скорее по инерции. Играл он только в товарищеских да в
малозначащих официальных матчах против какой-нибудь Андорры. Карьера его,
впрочем, полетела под откос еще несколько лет назад. Тогда, в
ответственнейшей игре против сборной российских заклятых соперников, он сам
выронил мяч в собственные пустые ворота. В итоге тот матч наша команда
проиграла, не вышла из группы в четвертьфинал, и этой "пенки" болельщики не
смогли простить Овсянникову. Не смог этой ошибки и этого позора простить и
он - сам себе. С тех пор на лице Овсянникова застыло - кажется, навсегда -
брюзгливое выражение. Создавалось впечатление, что он всем на свете
недоволен. Хотя, когда выходил на поле, он и старался, и играл вроде
неплохо, но любому мало-мальски смыслящему болельщику (не говоря уже о
тренерах и самих игроках) при одном лишь взгляде на него становилось ясно:
нет, не боец. Не орел.

На скамейке запасных - номер двадцатый - Овсянников Кирилл,

32 года, проживает в Самаре. Играет за "Красные крылья". Женат, имеет
сына.

На базе Овсянников задержался оттого, что родные самарские "Красные
крылья" наконец-то смилостивились над ним и продали его во второразрядный
швейцарский клуб. Владельцы "Красных крыльев" решили: пусть, мол, поиграет
ветеран напоследок в Европе, на пенсию себе подзаработает. Никаких
перспектив, что он снова выплывет в большой футбол, у Овсянникова все равно
не было. Теперь ему оставалось доиграть два-три сезона, подкопить деньжонок,
чтобы обеспечить себя на первое время, а потом найти место детского тренера
где-нибудь за бугром. Вопрос о переходе к швейцарцам в принципе был решен.
Овсянникову предстояло только уладить кое-какие бюрократические проблемы в
посольстве - сдать документы на рабочую визу. Этим он и собирался заняться
завтра с утра, потому и остался в тот вечер на базе.
И вот Овсянников шлепал картами в вечном матче в "дурака" против
Кондакова с Карповым.
Партнером Овсянникова был его молодой друг и вратарь номер один
российской сборной по имени Ренат Галеев. Галеев с Овсянниковым тоже
дружили, как очень часто водится у вратарей. Оба немногословные, они целыми
днями и фразой могли не перемолвиться, однако при этом у всех вокруг
создавалось впечатление, что они прекрасно друг дружку понимают.
Галеев в частной жизни производил впечатление этакого лопушка:
скромный, спокойный, даже вроде затюканный. Но под этой маской на поле
скрывался умный и хитрый голкипер, а в жизни - твердый и упрямый карьерист
(в самом хорошем смысле этого слова). У Галеева жизнь была расписана наперед
лет на двадцать. Те, кто знал Рената поближе, ведали о его далеко идущих
планах. Нынешний сезон он собирался, так и быть, доиграть в своем
провинциальном российском "Ястребе". На следующий - он надеялся - его купит
какой-нибудь не самый крутой итальянский или испанский клуб. В нем он
отыграет пару сезонов, а потом его продадут великой "Барсе". Или "Интеру".
Или "Реалу". Вратари играют лет до тридцати пяти, и когда придет пора вешать
бутсы на гвоздик, Ренат надеялся сколотить себе изрядное состояние. Ну и