"Анна и Сергей Литвинов. Трансфер на небо " - читать интересную книгу автора

Игорьку хватало ума своими фантазиями ни с кем не делиться: ни с
журналистами, ни тем паче с товарищами по Команде - засмеют!
Однако мечты Кондакова довольно скоро стали сбываться. Родной клуб
продал его (за два миллиона евро) клубу французскому, под названием
"Лазурный берег". В Ницце Кондаков рьяно взялся было за дело, пару "банок"
забил, но потом плотно засел на скамье запасных. Так и проторчал в запасе
весь год - одна радость, что по Франции и другим европейским странам
поездил. А по окончании сезона французики избавились от Кондакова:
перепродали его назад, в Россию, но теперь уже в питерский "Всполох". Так
что Кондаков, несмотря на свой юный возраст, уже успел познать и эйфорию
успеха, и кислый вкус поражений, и томительное сидение в запасных.
Спортсмены вообще взрослеют рано, и ярких эмоций им хватает - через край, и
искушений тоже: и богатством, и славой.
Кондаков до сих пор более всех игроков сборной интересовал журналистов.
Именно его - чаще, чем кого бы то ни было, - просили об интервью. О нем чаще
всего расспрашивали и тренеров, и других футболистов. Желтые газеты
взрывались шапками: "КОНДАКОВ ХОЧЕТ ИГРАТЬ В "ЧЕЛСИ"; авторитетные
спортивные издания разражались посвященными ему дискуссиями: "НЕ ПОГАСНЕТ ЛИ
ЗВЕЗДА ОТЕЧЕСТВЕННОГО ФУТБОЛА?"...
Мудрый друг его Карпов, прошедший и Крым, и Рым, и медные трубы, над
всероссийским успехом Кондакова только посмеивался. К примеру, приговаривал,
входя в столовку: "Ну-ка, где там надежда отечественного футбола? А-а, борщ
жрет наша надежда! Скажи-ка, надежда, а когда ты снова будешь сниматься без
одежды?.." Как ни странно, Кондаков никогда не обижался на прилюдные
подколки Карпова, хотя когда его в подобном тоне однажды стал задирать его
ровесник Нычкин, Кондаков набросился на того с кулаками.
С тех пор Нычкин с Кондаковым практически не разговаривали. Новый
тренер Команды попытался было их примирить - они в его присутствии
пробормотали, что "все нормально", и пожали друг другу руки. Но формальное
примирение не смягчило их взаимную неприязнь. И теперь старший тренер (или,
как его называли в Команде - Старшой) вынужден был со взаимной неприязнью
футболистов считаться - даже в плане на предстоящую игру. Он никогда не
выпускал на поле одновременно и Нычкина, и Кондакова. Если, допустим, с
первых минут за сборную играл Нычкин, то во втором тайме его обычно сменял
Кондаков. И наоборот.

На поле выходит номер десятый - Нычкин Василий,

20лет, проживает в Ростове-на-Дону. Играет за местный "Дон",
нападающий. Не женат.

Нычкин, как и Карпов, играл в атаке. Был он даже еще более юным, чем
Кондаков, и, пожалуй, амбициознее, чем тот. Ему покуда казалось: зеленый
газон, расчерченный мелом, есть ровная, красивая поляна, окруженная
восторженными болельщиками. А вокруг нее - девочки и спортивные агенты,
которые наперебой бросают под ноги "мастеров кожаного мяча" цветы,
бюстгальтеры и (главное) контракты на миллионы евро. Молодой Нычкин не ведал
еще о том, что прекрасно знал мудрый Карпов (и о чем начинал догадываться
Кондаков): о бесславных поражениях, бесконечных "поломках" и растяжениях, о
месяцах на костылях и в больницах и о том, как мучительно болит каждая