"Анна и Сергей Литвинов. Трансфер на небо " - читать интересную книгу автора

случай.
- Нет, - нахмурясь, проговорил Нычкин, - вы все врете.
Последняя его фраза прозвучала совсем по-детски. Да Нычкин и был еще, в
сущности, ребенком (подумалось Варваре). Балованным, богатым,
суперизвестным, но ребенком. Двадцать лет от роду - еще совсем мальчишка.
- А что? Все бывает в жизни, - по-отечески увещевающе сказал Опер. -
Убийство в состоянии аффекта. Или даже, скорее, убийство по неосторожности.
Случается... У тебя будет лучший адвокат. А Команда возьмет тебя на поруки.
Ну, подумаешь, дадут годика два-три условно. А ты будешь в это время играть
как ни в чем не бывало... Ну, Нычкин, давай колись: так дело было?
- Нет! - ожесточенно выкрикнул тот. - Не так!
Варваре стало ясно: провокация Опера не удалась.
- Не так? - по-прежнему ласково спросил он Нычкина. - А как же тогда?
- Я уже рассказывал, - хмуро ответил центрфорвард. - Я ушел от Снежаны,
заснул у телевизора и ничего не слышал.
- Жаль, - с деланым сочувствием вздохнул Опер, - чистосердечное
признание облегчает наказание.
- Да что я - больной, по-твоему?! - Нычкин вдруг взорвался и тоже стал
"тыкать" Оперу. - Что я, на самоубийцу похож? Похож, да?! Кондаков миллионы
стоит! Миллионы долларов! Что я, дурак, его убивать? Меня бы потом самого за
этого Кондакова повесили!
- Кто повесил? - быстро и вкрадчиво спросил Опер.
- Те, кому Кондаков принадлежит!
- А кому он принадлежит? - немедленно ухватился за слова Нычкина
Опер. - То есть принадлежал?
- Кому-кому! Не знаю я, кому конкретно! В клубе у него про это спроси!
Или у Старшого - старшего тренера нашего, я имею в виду. Может, они и скажут
тебе.
- А ты кому принадлежишь, Нычкин? - ласково поинтересовался Опер.
- А это к вашему делу не касается, - хмуро сказал форвард.
- Ладно, - вздохнул Опер, потер лицо и спросил вдруг мягко,
задушевно: - А раз ты не убивал и я, допустим, тебе поверил, как ты думаешь:
кто на самом-то деле Кондакова убил? - Варвару в очередной раз поразило, как
легко Опер переходит от обвинительного, наступательного тона к
доверительному (и наоборот).
Никто из наших убить Кондакова не мог, - убежденно заявил Нычкин.
Минуту подумал и добавил: - Может, и вправду Снежанка? Ведь он в мой номер
действительно мог к ней прийти и начать приставать. Ну а она, предположим,
не стерпела? И схватила нож - случайно, допустим. И ударила?.. Могло ведь
такое быть, а?
- Не знаю, - с сомнением произнес Опер. - Тебе видней. Ну и ей,
конечно.
- А вы ее сами спросите.
- Да уж, конечно, спросим. Не без этого. Ладно, хорошо, - Опер хлопнул
обеими ладонями по журнальному столику, продемонстрировав, что разговор
окончен, и встал: - Рад был познакомиться. Желаю успеха на футбольных полях.
Нычкин тоже поднялся.
- Если вам чего будет надо, - проговорил он, - билеты там на матч или
сувенир, вы звоните, я достану.
- Спасибо, - равнодушно поблагодарил Малюта, - не премину. - И