"Анна и Сергей Литвиновы. Промгравший получает все" - читать интересную книгу автора

вид, будто она только-только с великосветского приема. Нет, я не имею в
виду ее одежду.
Одежда-то как раз была вполне демократична. Джинсы, облегающая
кофточка с длинными рукавами. Но вот ее походка, ее манеры... Она
смотрелась так, словно вчера за полночь вернулась с приема у французского
посланника, а утречком натянула джинсы и отправилась в народ. Ко мне то
есть.
У меня в офисе бывали богатые молодые дамы, заказывали слежку за
своими мужьями - новыми русскими. Те, невзирая на бриллианты и тряпки от
"Шанель", выглядели, как внезапно разбогатевшие официантки.
Эта посетительница смотрелась, как графиня, попытавшаяся неумело
замаскироваться под официанточку.
- Позвольте предложить вам кресло, - сказала
аристократически-выспренно вместо обычного "присаживайтесь". Она послушно
присела на стул для посетителей.
- Кофе? - спросил я.
Молодая дама кивнула, тряхнув роскошными золотыми волосами. Она сняла
темные очки - от "Живанши", как я заметил, причем не на турецком рынке
купленные. Я смог рассмотреть ее.
На вид ей было лет двадцать пять. Глубокие голубые глаза, чуть
вздернутый носик, полные чувственные губы. На пальцах, в которых она
вертела очки, сверкнули бриллианты.
Но под глазами ее залегли тени. Взор был печален и тревожен. А на
запястьях, выглядывавших из-под длинных рукавов кофточки, я в какое-то
мгновение сумел определить следы от наручников... Да, я готов был
поклясться, что она пришла ко мне не ради пропажи любимой болонки.
Кофеварка зафырчала на подоконнике в Римкином предбаннике и выцедила
последние капли кофе. Я взял чашку и, сделав маневр, обошел стол,
оказавшись лицом к лицу с посетительницей. Затем поставил чашку на стол и
уселся на стул рядом с ней, так что наши колени почти соприкасались.
- Ну-с, - сказал я преувеличенно бодрым голосом (ни дать ни взять
доктор-гинеколог), - что привело вас ко мне в столь ранний час?
- Мне порекомендовал обратиться к вам Валерий Петрович Ходасевич. -
Тембр ее голоса звучал волнующе.
- О! Валерий Петрович! - воскликнул я. Валерий Петрович вел у нас на
юрфаке спецсеминар по виктимологии. Умный, начитанный, щегольски одетый
толстяк. Помнится, я впечатлил его тогда рефератом об особенностях
поведения жен, ставших жертвами семейного насилия. Толстяк даже
пробормотал мне, по прочтении работы, что-то вроде: "Приемлемо". Это было
в его устах высшей похвалой.
- Как он поживает? - полюбопытствовал я.
- Спасибо, хорошо, - сухо сказала она.
- А вы... вы кем ему доводитесь?
- Я - его падчерица. Но это к делу не относится.
- Как прикажете вас величать?
- Татьяна. Татьяна Садовникова.
Я вытащил из бумажника и протянул ей визитную карточку.
У меня была крайне неподходящая фамилия для частного детектива.
Синичкин. Хуже не придумаешь.
Я додумался выходить из положения просто. На визитных карточках в