"Эмили Листфилд. Деяния любви " - читать интересную книгу автора

рассмеялся, и его победный смех эхом раскатился впереди.
- Ну, папа! - взмолилась Эйли.
- Я говорила тебе, он всегда врет, - сурово напомнила Джулия.
- Это называется не врать, а рассказывать байки. Если вы собираетесь
охотиться, вам придется рассказывать байки. А следующему рассказчику
положено переплюнуть предшествующего. Ты будешь следующей, Джулия?
- А кто вообще сказал, что я хочу охотиться?
- Тс-с-с, - предостерегла их Эйли. - Смотрите.
В пяти футах от них из-за толстого ствола дерева высунула головку
олениха, широко раскрыв шоколадного цвета глаза, настороженная, любопытная,
ее крупные заостренные уши чуть подрагивали, им было видно, как в них
трепещут короткие белые волоски.
- Мы выстрелим в нее? - спросила Эйли.
- Нет, Эйли, вот послушай, убивать самок не положено по закону.
- Почему?
- Потому что тогда на следующий год не останется оленей.
Они замерли, прислушиваясь к собственному дыханию и к подземным
шорохам, которых не замечали раньше и которые теперь вдруг словно заполнили
собой пространство между людьми и животными, а олениха, вскинув голову,
разглядывала их. Потом так же внезапно она развернулась на длинных тонких
ножках и снова скрылась в лесу.
- Я проголодалась, - пожаловалась Джулия, как только они опять
двинулись вперед. - Когда мы будем есть?

Днем, пока Тед спал, растянувшись поверх своего спальника, разбросав
руки и ноги по земле, раскрыв наполненный слюной рот, Джулия увела Эйли к
большой сосне неподалеку, чтобы преподать ей ежедневный урок. Это тайное
обучение продолжалось уже много лет: Джулия выставляла оценки в
книжках-раскрасках в зависимости от того, насколько хорошо Эйли удавалось не
вылезать за контуры рисунков; Джулия делилась тайными сведениями об
учителях, к которым попадет Эйли, и о том, как лучше вести себя с ними;
Джулия объясняла происходившее на переменах; Джулия расшифровывала споры
родителей, которые просачивались сквозь закрытые двери и расползались по
дому, словно дым; Джулия подавала готовые выводы, так что Эйли, покладистая
и беспечная, привыкла получать от нее информацию на блюдечке.
Джулия смотрела в открытое лицо Эйли. Эта мягкость и податливость
тревожили ее. Она знала, какой опасностью они могут грозить, как легко ее
обмануть. Каждый урок был направлен на то, чтобы закалить ее, умерить эту
доверчивость, которая другим людям казалась в Эйли такой привлекательной
чертой. Джулия взяла на себя труд научить Эйли тому, чему не смогла научить
их мать. Как быть практичной, умной и хитрой. Как уцелеть. Тому, что ей
знать было необходимо. Однажды Джулия заставила Эйли проползти целый квартал
под припаркованными машинами, словно таким способом можно было вытравить из
нее слабость. В конце концов, только взрослые с такой пылкой
сентиментальностью цепляются за утверждение, что детство должно продолжаться
как можно дольше.
Она отобрала у Эйли стебель крапивы, который та вертела в руках.
Помолчала. Джулия в свои тринадцать лет обладала безупречной выдержкой.
- Никогда не верь ему, - сказала она тихо и яростно. - Никогда.
Никогда.