"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу авторакоторого была пристегнута тонкая кисть Сашеньки Бове. Капитан подумал, что
девушка похожа на дочку бойца Карлова, настолько она была миниатюрной. Левая бровь Сашеньки была заклеена лейкопластырем, а под глазом наливался спелостью синяк. "Какую красоту испортил, подлец!" - подумал капитан, поискал глазами жирный затылок мента Пожидаева, перебрался к нему на сиденье и по-дружески обнял. - Не сбежит? - поинтересовался тихо. - Козявка-то? Ха-ха!.. От старшины Пожидаева еще никто не сбегал! А если вы, товарищ капитан, думаете, что пигалице наручники велики, то это специальные, сам подгонял, для юных проституток... Старшина чувствовал тяжесть руки командира, патетически думал, что человек в погонах всегда поймет другого человека в погонах, но тут рука омоновца погладила его по выбритой щеке со стороны окна, а потом неожиданно зажала рот, так что не вякнуть, ни пикнуть, причем большой палец этой мозолистой пятерни полез Пожидаеву прямо в левую ноздрю, внедряясь все глубже и глубже. - Мы баб не бьем, - прошептал капитан и улыбнулся широко, да так приветливо, что со стороны казалось - лучшие друзья они с ментом. - Мы баб либо жалеем, либо любим. Палец капитана лез все глубже, достигнув аденоидов. Пожидаеву хотелось орать от боли, но рот был намертво зажат. Он чувствовал, что ноздря вот-вот лопнет, вспотели ноги, а капитан все не прекращал пытки, наверно, желал добраться до ментовского мозга. - Сейчас пойдешь и снимешь с нее наручники! - шепотом приказал Старшина как мог гыкнул, изображая всеобъемлющее понимание ситуации, при этом скопившаяся во рту слюна испачкала ладонь капитана, и тот еще минуту с отвращением оттирал ее об обмундирование Пожидаева... Приехали в Тверской отдел, и под расписку капитан сдал задержанных ментам. В коридоре раскорячился на костылях Душко, и когда, мимо пронесли лысого, а затем провели докторицу с изуродованным лицом, рядовой вдруг почувствовал в груди какое-то незнакомое препятствие, мешающее дыханию, к глазам подступило что-то горячее, но тут он расслышал удовлетворенный голос Хренина: - Взяли скотов! Горячее тотчас отступило от глаз, сердце Душко сжалось, и ему вдруг стало необходимо умереть. Он всем нутром возжелал, чтобы препятствие дыханию вовсе перекрыло доступ воздуху и... - Ишь ты! - продолжал Хренин. - На сотрудников покушались! - Заткнись, скотина! - выдавил Душко. - Чего?.. Чего ты?.. - оторопел старший сержант. - Все по-нашему вышло! Душко отставил костыли и закрыл лицо руками. По коридору прошагал старшина Пожидаев. Он, несмотря на полыхающую сиреневым цветом левую часть носа, состоял в хорошем расположении духа. - Еще сопротивлялись, суки! - пояснил он про свой нос. Хренин понимающе кивнул и подумал, что, не ровен час, действительно медаль дадут. Все следственные мероприятия отложили до утра, так как начальник отдела |
|
|