"Яков Липкович. Хлеб и камень (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

к нам и всех зарежет. И показывает перочинный ножик, которым собирается это
сделать...
Положив хлеб на аптечку, под которую у нас выделен средний ящик буфета,
я ножом очерчиваю на уже начатой буханке тоненький - толщиной, примерно, в
сантиметр - ломоть. Если я отрежу больше, обнаружат домашние, меньше -
взъярится Глиста. Что лучше для меня, так сразу и не сообразишь...
Я слышу тяжелые Лушины шаги: она с ведрами на коромысле поднимается уже
по ступенькам крыльца. На колебания мне остаются считанные секунды. В голове
неожиданно проясняется: родителям я спокойно могу соврать, сказать, что
съел. Глисте же наплевать на все мои тайные и явные соображения. Его
интересует только хлеб. И чем толще будет кусок, тем лучше...
Я с отчаянной решимостью отрезаю почти вдвое больше, чем наметил
раньше, и, сунув ломоть за пазуху, быстро спускаюсь на пол. Луша еще в
сенях. Я успеваю даже убрать табуретку.
И тут я вспоминаю о ломте, который топорщится на животе. Быстро
переношу его за спину. Теперь ни при каких обстоятельствах мне нельзя
поворачиваться к няньке тылом...
Из темноты сеней с полными - по самый край - ведрами появляется Луша.
Короткого взгляда на мое напряженное вороватое лицо ей достаточно, чтобы
понять, что я или напроказил или собираюсь напроказить. Но спросить об этом
она сейчас не может: обе руки ее заняты...
Луша глухонемая. Впрочем, это нисколько не мешает нам изъясняться. С
тех пор как она служит у нас - а это уже около года, - я научился от нее
языку глухонемых.
Поставив ведра, Луша спрашивает меня:
- Куда идешь?
Я уверенно отвечаю жестами. Сперва тычу пальцем в свой нос ("н"),
поднимаю вверх большой палец ("а"), потом показываю на свое ухо ("у"),
соединяю под прямым углом оба указательных пальца ("г"), смыкаю пальцы
большой и указательной ("о") и раздвигаю пальцы средний и указательный
("л")... В итоге получается: "На угол!"
- Смотри, на реку не ходи! - предупреждает Луша. Ей строго-настрого
запрещено пускать меня на реку: недавно я чуть не утонул. Угол же рядом -
там собирается вся уличная ребятня.
По-прежнему не поворачиваясь, я отступаю за порог в сени и пулей
выбегаю из дому. Кажется, не заметила...


2

Все шестеро уже ждут меня. Они сидят на пригорке под забором и горячо
выясняют, кто дальше плюнет. Для меня давно загадка, откуда у них берется
столько слюны. Может быть, потому что постоянно говорят об еде? У меня слюны
хватает обычно всего на три-четыре плевка.
Первым меня замечает Глиста. Он тут же оповещает о моем приближении
остальных. Теперь им не до плевков. Каждый из них надеется, что ему тоже
что-нибудь перепадет, дадут куснуть. К тому же, смеха ради, можно
покуражиться надо мной, еще разок проверить, заплачу ли я?
А я нисколько не сомневаюсь, что вытерплю любую боль. Что бы они там ни
придумали, я - назло им, назло равнодушным прохожим - не пророню ни звука. В