"Семен Липкин. Записки жильца" - читать интересную книгу автора

Хорошего среднего роста, широкий в плечах, тонкий в поясе, с
напряженным гипнотическим взглядом - Факир был особенно страшен бандитам,
когда глаза его кругло раскрывались, но зрачки при этом странно исчезали, -
он вошел в комнату легко, артистично, с той привычкой вызывать интерес и
поклонение, которая быстро вырабатывается у таких людей. На нем был
превосходно сшитый пиджак в широкую клетку, брюки галифе с наколенниками из
кожи, на голове кепи с накладными патами, какие носили редкие в ту пору
автомобилисты. Его ожидали, сидя на табуретках за круглым столиком без
скатерти, довольно грязным, Помолов и Бориска. За другим столом, вернее, за
кухонным низким шкафчиком в углу, сидела спиной к ним девушка и, не
оборачиваясь, рассказывала программу циркового представления, одновременно с
помощью простейшей машинки изготовляя из бежевых вафельных плит кружочки для
мороженого. Табуретка была ей ощутимо узка.
Факир, глядя только на Костю, сказал:
- Мадемуазель, будьте добры, принесите нам сифон сельтерской и три
порции мороженого, три двойных.
Девушка поднялась, улыбнулась и, уверенная в том, что на нее смотреть
приятно, мягко удалилась.
Голос у Факира был резкий, произношение - скажем так - менее
новороссийское, чем предполагал Костя. Продолжая смотреть только на
Помолова, Факир сказал:
- Бориска, тебе полезно подышать воздухом.
Бориска, завороженный взглядом своего бывшего вожака и с опасливой
преданностью взглянув на вожака нового, на Костю, вышел из комнаты. Не
протягивая руки, Факир предложил:
- Будем знакомы, мосье Помолов.
Девушка принесла сифон и мороженое, Факир одну порцию царственно
оставил у нее, и девушка, поблагодарив, опять улыбнулась, теперь для того,
чтобы показать, что она не из Ямполя и понимает серьезность предстоящей
беседы. "Мерси", - сказала она и покинула гостей. Факир надавил краник
сифона, наполнил стаканы холодной пузырчатой водой и сказал:
- Я весь внимание, мосье Помолов.
Костя смутился. С чего начать? Он начал с программы большевиков. Факир
слушал его, как бы ободряя и ни в коем случае не выказывая скуки. Косте все
больше нравился его собеседник. Страсть и сердечность были в голосе Кости,
когда он воскликнул:
- То, что делает ваша "Косарка", есть экспроприация экспроприаторов!
- Как вы определили? - Факир действительно заинтересовался.
- Фабриканты, банкиры, купцы, помещики грабят пролетариев и
незаможников, а вы грабите награбленное.
- Правильно. Как вы назвали? Повторите, пожалуйста.
-- Экспроприация экспроприаторов.
Факиру тоже понравился Помолов. Он сказал:
- Поедем как-нибудь на Романовку, к моим хлопцам. Грубые лица, но
золотые сердца. Образования - никакого. Придет ли, эх, то времечко! Вот вы
им и прочтете лекцию.
Слово "лекция" он произнес с "э" оборотным. Костя продолжал, испытывая
удовольствие от беседы:
- Надо вам заметить, что мы, большевики, противники эксов (Факир
кивнул, показав, что понял сокращение и понимает большевиков), вообще