"Виль Липатов. Повесть без начала, сюжета и конца..." - читать интересную книгу автора

чистые занавески, а возле здания сплавной конторы стояло сразу три "газика",
и уж, конечно, не без причины сама директриса Белобородова толклась возле
крыльца поселкового Совета, делая вид, что ожидает мужа!
Когда до школы оставалось всего два квартала, Нине Александровне стал
виден строящийся дом, о котором, решив главные вопросы, непременно заговорит
зампред Стамесов. Крыша была уже покрыта шифером, участок огорожен
свеженьким забором из остроконечных досок, вместо привычной калитки были
возведены ворота, способные пропустить автомобиль; окна дома были по-дачному
широки, на них лучшие плотники Таежного сделали ставни и даже украсили их
дорогостоящей затейливой резьбой, против которой Нина Александровна
возражала, так как это могло окончательно разозлить Булгакова, но Сергей
Вадимович легкомысленно хохотал: "Воевать, так уж бить в барабан, сударыня!
Родная сплавконтора строит - что хотим, то воротим... А Булгаков, между
прочим, начал закладывать за воротник... Ребята, знаешь ли, уже трижды
видели его под здоровой мухой..." Во время этого разговора на Сергее
Вадимовиче была надета замызганная куртка студента стройотряда, под ней
смятая, хотя и чистая рубаха, расстегнутая на груди; одним словом, вид у
Сергея Вадимовича был как раз такой, какой должен был иметь человек,
сделавший выигрышный ход в борьбе с озверевшим противником. Все это было,
конечно, привлекательно, но Нина Александровна, поморщившись, сказала: "Кому
есть дело до того, что Булгаков пьет... Откровенно говоря, Сергей, мне не
нравятся методы, которыми ты..." Она недоговорила, заметив, что Сергей
Вадимович стряхнул пепел сигареты на пол и сделался серьезнее, чем был
секунду назад. Тогда Нина Александровна примирительно улыбнулась. На том и
закончился разговор об окнах с затейливой резьбой.
Все это произошло две недели назад, резьба на окнах, естественно,
осталась, но, как и ожидала Нина Александровна, вызвала прилив особенной
энергии у экс-механика Булгакова, а директор школы Белобородова разыграла по
этому поводу целый спектакль. Встретив Нину Александровну на школьной
лестнице между первым и вторым этажами, директриса с восторгом сообщила:
"Нет, есть еще у русского плотника порох в пороховнице! Я ведь, Нинусь
Александровна, считала, что искусство резьбы по дереву в Таежном навеки
утрачено, а как только увидела окна вашей будущей квартиры, поняла, что еще
не все потеряно. Браво! Браво!"
И вот Стамесов приехал в поселок, сейчас, наверное, уже сидел в
каком-нибудь сплавконторском кабинете, а Нина Александровна разглядывала
новый дом. При ясном утреннем солнце, свежерубленый, он почему-то голубел,
словно был куском льда; высокий, казалось, подпирал острым коньком крыши
западный край неба, а остроконечная ограда в сочетании с резными окнами
делала дом окончательно похожим на терем-теремище. Он был до такой степени
хорош, что строптивая домработница Вероника, особа чрезвычайно тщеславная,
втайне гордилась тем, что ей предстоит жить в лучшем доме Таежного. Ей-богу,
попахивало уже тем, что Вероника вот-вот начнет подавать на семейный стол
завтраки, обеды и ужины в присутствии Сергея Вадимовича.
"Ни-и-и-на Алекса-а-а-ндровна,- как всегда растягивая слова и произнося
их таким тоном, словно делала открытие, недавно сказала Вероника.- Ни-и-и-на
Александровна, а ведь Сергей Вадимович на артиста Зубкова похожий... Ну прям
вылитый он! Вот только несерьезный. И чего он все шутит да шутит? Я его за
это побаиваюсь... У нас в восьмилетке такой же учитель был: хохочет-хохочет,
а потом - двойка! И опять хохочет... А так Сергей Вадимович, в общем-то,