"Виль Липатов. Закройщик из Калуги" - читать интересную книгу автора

учеником, потом работали мы на равных, а теперь ты меня превзошел, так
смотри-ка, сын, по сторонам, чтобы не оказаться в хвосте у дела.
Проглядишь - жизнь к тебе спиной повернется!" И вот я начал учиться, себя не
жалел на учебу, от знающего больше меня человека - на буксире не оттянешь,
как от старших братьев, когда читать учился. Понятно, что среди специальных
книг жил, изучил фасоны всех стран, а что касается русской одежды - большим
знатоком сделался. Но жизнь моя могла бы совсем по-другому сложиться, если
бы не встретился с Евгением Григорьевичем Хуриным - человеком замечательным.
Учитель . Мы с Евгением Григорьевичем встретились в городе Риге, таком
красивом, что взгляд отвести трудно, и от этого, наверное, моя годовая учеба
у Евгения Григорьевича была наполнена особым смыслом и особой красотой.
Прекрасным учителем был мой отец, многому я научился у Ивана Ивановича
Бикарева, закройщика московского ателье № 55, но высшему пилотажу я научился
у Евгения Григорьевича. Он за основу брал две вещи: ни единой ошибки в
конструкции и никакого утюга!.. Да, вижу: слова "никакого утюга" на вас
впечатление не произвели.
Утюг . Он в руках закройщика может одинаково успешно служить и добру и
злу. Непросвещенному человеку просто трудно понять, какие дефекты в
конструкции костюма простым портновским утюгом можно скрыть от заказчика.
Один рукав короче другого - я его утюжкой удлиню, плечи перекошены - так
заглажу, что комар носа не подточит, а для заказчика это катастрофа. Поносит
он такой костюм недельку-другую да еще и под дождик попадет - пиджак хоть на
огородное пугало надевай!.. Таких бандитов с утюгом в руках Евгений
Григорьевич с презрением называл "мерзопакостниками", за людей не считал и
мне свое отношение к бракоделам передал: "Преступление мерзопакостников к
столу закройщика допускать!" Теперь это и мое убеждение твердое и
окончательное...
Признание . Целый год я проработал под руководством Евгения
Григорьевича, как и всегда, себя в учении не щадил и успокоился только
тогда, когда сам Евгений Григорьевич сказал: "А вот теперь, Дмитрий
Андреевич, мне больше вас учить нечему - так основательно вы меня, как
говорится, выпотрошили! Такого старательного ученика у меня еще никогда не
было..." И мне присвоили официальное звание закройщика-модельера высшей
квалификации. На титулы я падок не был, а вот признанию обрадовался - моя
работа была расценена как мастерство на уровне мировых стандартов. А самая
главная радость заключалась в том, что после хуринской школы я уже не мог
работать по стандарту, в любую работу новое вкладывал, и потому-то и не
стало у меня в жизни буден: началось творчество, а оно всегда - праздник.
Короче, веселым и жадным на работу вернулся я в Калугу, которая к тому
времени родной стала.
Ненависть . Такое сильное слово я нарочно употребил, не оговорился, так
как есть два типа закройщиков, по которым иногда судят о всех закройщиках, и
плохо судят. Вот как выглядят два этих отвратительных типа... Первый из
них - непроницаемый. Вы открываете двери, произносите вежливо
"Здравствуйте!", вам не отвечают, делают вид, что не заметили да и вряд ли
заметят. Это вы и попали к непроницаемому. Лицо у него ничего не выражает,
глаза пустые, одним словом, он такой, каким бывает в старинных романах
графский швейцар, и вы, сами не зная от чего, робеете - этого непроницаемый
и добивается. Как только он, сурово глядя в окно, заявляет, что ничего для
вас сделать не может (большая очередь, нет нужного материала, пуговиц даже