"Виль Липатов. Шестеро" - читать интересную книгу автора

- Ах ты, беда! А ведь на крюке-то... Я ведь на крюк веревочку
намотал! - Он по-бабьи всплеснул руками.
Вспомнили трактористы: еще в деревне поднял Свирин с земли небольшую
веревочку; прищурившись, посмотрел на нее и, отряхнув от снега, аккуратно
замотал на крюк последней машины.
- Как это забыл, друзья-товарищи, понять не могу, - старался
оправдаться Свирин. - Небольшая такая веревочка, думаю, пригодится в дороге.
Замотал - и забыл совсем! Ах ты, беда!
Хмуро смотрели трактористы на Свирина, молчали. Гулин бесшумно открыл
рот, словно собрался что-то сказать, но только крепко выругался сквозь зубы.
Опытные, видавшие виды трактористы стояли на реке Улу-Гае. Не одному
доводилось, ухнув с трактором в болото, лезть с колючим тросом в ледяную
липкую грязь, разгребая ее руками. Бывало и так - встанет намертво машина в
пятидесятиградусный мороз, заледенеет металл - прикоснуться нельзя, а
тракторист скинет рукавицы, пополощет руки в бензине и часа три-четыре то
заводную ручку крутит, то роется в моторе. Плюнет, бывало, с досады - плевок
ударится о металл звонко, как дробинка.
- В воду надо, - задумчиво сказал старший Захаренко, и трактористы
поняли, почему он сказал первый об этом, хотя все думали о том же: не может
лезть в воду человек с вывихнутой рукой.
- Придется! - огорченно воскликнул Калимбеков.
Опять замолкли трактористы в раздумье, потом, словно по команде,
повернулись к Свирину, спокойно, безулыбочно смотрели на него: "Приказывай!
Ты начальник, воля твоя!" - говорили их спокойные глаза. Но Свирин понял, их
по-своему: сбросив рукавицы, начал расстегивать верхнюю пуговицу телогрейки.
Расстегнул, взялся за другую. Обыденны, неторопливы его движения, словно
пришел Свирин домой и раздевается, собираясь отдохнуть.
- Погоди! - раздался голос Гулина. - Дай-ка я слажу. Простудишься еще,
чего доброго... Человек ты пожилой, семейный!
Непонятно, чего больше в голосе Гулина: насмешки или товарищеской
теплоты; стоит, широко расставив ноги, улыбается прищуренными глазами,
насмешливо кривит нижнюю губу.
- Застегни пуговицы, начальник! Речушка не первая, сам говорил -
пятнадцать на пути. Хватит на всех!
Калимбеков сорвался с места.
- Правильно, товарищ! Все будем купаться. Разреши, и я тоже!
Гулин быстро сбросил телогрейку, дернул за ворот рубаху, потянул,
обрывая пуговицы.
Белотел и строен Гулин. Под тонкой кожей перекатываются желваки
мускулов, вены веревками бугрятся по рукам. Посмотрели на Гулина трактористы
и подумали, что любят, наверное, Гулина женщины, жадно ласкают налитое тело,
крепко прижимаются к широкой груди. А он улыбается с прищуром,
снисходительно позволяя любоваться собой.
На раздетого Гулина накинули тулуп, и он, поджав пальцы, прошел по льду
к машине. Шестом отпихнул льдину от мотора, кивнув Свирину: "Готовь трос!" -
обернулся к трактористам, сбросил тулуп и, озорно подмигнув, без колебаний
бросился в воду. Брызги полетели в стороны, ахнула вода, негромко вскрикнул
Гулин и замолк, точно задохнулся.
- Зря голову мочил, - заметил старший Захаренко. - Мерили же глубину...
- Трос давай! - закричал Гулин.