"Виль Липатов. Шестеро" - читать интересную книгу автора

гулко хлопали рукавицами друг друга по спине. Заглушив машины, гурьбой пошли
за женщиной в дом - прошли в скрипучую калитку, стали сбивать с валенок
снег, слушая, как Гулин любезничал с хозяйкой, рассыпался бисером:
- Дело у нас, гражданочка, серьезное, областного масштаба. Так ли я
говорю, начальник? Вот видишь, хозяюшка, начальник головой машет: дескать,
согласен... Я тебе прямо скажу, начальник у нас строгий, баловства не
позволяет.
Свирин, старательно обметавший валенки, покачал головой.
- Сама видишь, хозяюшка, - подмигнул Гулин и первым вошел в избу. -
Принимайте, люди добрые, незваных гостей!
Пахнуло горячим, застоялым запахом свежего хлеба, овчины, детских
пеленок и еще чего-то знакомого, родного, повеявшего далекими воспоминаниями
уюта, непритязательной мальчишеской радости. Посредине комнаты крепкий
длинный стол на толстых ножках, вокруг скамейки; левую сторону комнаты
занимает печь, выкрашенная подзелененной известкой, на трех стенах окна,
между которыми в простенках висят портреты, репродукции, вырезанные из
журналов. Пол сложен из толстых широких половиц яично-желтого цвета. В
нарымских деревнях пол не моют, а скоблят широким острым ножиком, после чего
он блестит, как навощенный. У стены, выходящей на улицу, скамейка, на ней
притихшие и испуганные трое ребятишек в одинаковых синих рубахах. Над столом
висит большая, красивая и, видимо, дорогая люстра, поблескивающая
стеклянными подвесками. В левом углу маленький столик, заваленный книгами и
тетрадями: здесь занимаются ребятишки.
Хозяин дома, мужчина в поношенной гимнастерке и ватных брюках, степенно
поднялся навстречу:
- Бывайте гостями... Видел, видел, как Зинаида людей морозила...
Хозяин сдержанно улыбнулся серыми серьезными глазами. Был он невысок,
но строен, подтянут и красив по-своему - неяркой красотой матового лица с
хрящеватым носом, широким, синеватым от частого бритья подбородком. Смотрел
он спокойно, углубленно, точно прислушиваясь к чему-то происходящему вне
того мира, в котором он сейчас находился. Плавные движения его рук, тела,
взгляд серых глаз вызвали у трактористов одинаковое чувство
умиротворенности; таким же уютом и чистотой, как от дома, от веселой
покладистой женщины, веяло от хозяина.
- Так прохаживайте, загостюйте, - пригласил хозяин трактористов, снова
немного наклоняя голову. Они стояли у порога неподвижные и молчаливые.
Поблагодарили:
- Спасибо! Мы пойдем! Снега б не натащить!
И снова чувство покоя, простой понятной радости охватило трактористов.
Легко и радостно было видеть улыбку хозяина, следить за стремительными
движениями молодой женщины, прислушиваться к шепоту ребятишек на скамейке -
все это было родным, знакомым, близким каждому, словно давно, много лет
назад они побывали в этом доме и долгие годы скучали по нем.
Свирин присел на порог, натужась, стащил с ног валенки, аккуратно
сложил в них портянки и поставил в уголок к умывальнику. То же самое сделали
и другие, оставшись в толстых шерстяных носках. Потом опять замерли на
месте, ожидая вторичного приглашения хозяина, который зорко следил за
гостями и не заставил ждать:
- Да и снимать бы пимов-то не надо, грязно в избе, ребятишки с утра
понатоптали.