"Виль Липатов. Пятаки гербами вверх" - читать интересную книгу автора

для него. Важное и серьезное не тем, что ребята хотят помочь построить дом,
а тем, что решили сделать это. И когда стали подходить к ним другие товарищи
по работе, он уже почему-то не думал о том, что происходит с ним сейчас, а
был где-то в прошлом, в своей длинной биографии. Словно бы опять строил
Магнитку, завод, опять завод, словно бы шел по годам, и лица тех людей, что
окружали его, шли тоже вместе с ним. Пожилые шли с довоенных годов, молодые
из близкого вчера, но они шли вместе с ним...
Вокруг Георгия Семеновича уже было людно. Смеялись, кричали, спорили, и
он так плотно был окружен людьми, что поневоле согнал с лица суровость и
стал улыбаться, сначала неловко, потом смущенно-радостно.
- Стройся, Жора! - солидно говорили пожилые.
- Сад любишь - не уходи в квартиру. Стройся!
- За три дня сгрохаем! - говорили те, что помоложе.
Потом вдруг пришагал председатель завкома Степан Яковлевич Логутов.
Знал, такой-сякой, что делается в цехе, и вот появился в самую нужную
минуту. Был он стремительный, деловой, даже суховатый, точно сидел на
торжественном собрании и в центре президиума.
- Завод поможет со стройматериалами, - официально заявил он. - Так что
смело начинайте строительство, товарищ Перелыгин...
- Помаракую! - привычным словом ответил Георгий Семенович.
Вечером, успокоившись, все обдумав, он говорил жене:
- Они, черти, все заранее спланировали, предусмотрели... Хочешь не
хочешь, а придется строиться! Пожилой народ, он понимает, что значит сад,
если ты его вырастил собственными руками! Пожилой народ это понима-ет! Так
что, Аннушка, будь готова к большому делу... Одним словом, Аннушка, придется
строиться!
Жена, отвернувшись, глядела в сад и только согласно кивала головой. Она
так и не сказала ни слова... "Понимающая она у меня!" - ласково думал
Георгий Семенович и тоже смотрел через окно на зимний грустный сад.
Тепло уже было, но еще ветрено, когда пришло памятное воскресенье.
Деревья покачивались, шумели, разговаривали: с утра вылезло на небо яркое
солнце и словно замерло. Георгий Семенович в этот день поднялся часов в
пять, взволнованный, все ходил по саду, шептал что-то про себя, улыбался сам
себе. По-хозяйски поглядывал на горы кирпича, досок, перетащил с места на
место мешки с цементом. Время до семи часов тянулось долго, но, наконец, на
улице раздались голоса.
В рабочей одежде, деловые, серьезные, шли к его дому товарищи. В руках
держали мастерки, через плечи были перекинуты брезентовые фартуки. Они шли
той же рабочей утренней походкой, которой ходили всегда на памяти Георгия
Семеновича на работу - строить завод, жилые дома, школы. Шагал Иван Иванович
Смирнов, Василий Иванович Поляков, Николай Александрович Бакин, Василий
Иванович Полунин, Иван Александрович Логвинов - все опытные мастера, доки в
своем деле. Эти кирпичи кладут под расшивку, работают без отвеса, на глаз.
Шли и молодые - Володя Извеков, Валентин Сычев - эти готовы делать все, лишь
бы быстрее, стремительнее. Кричали же: "За три дня сгрохаем!"
- Бывай здоров, хозяин! - поздоровались пожилые мастера. - Теперь тебе
самое время за поллитрой бежать...
- Здоров, грамодяне! - в тон им ответил Георгий Семенович. - За
бутылкой бегать нечего - давно ждет!
- Молодца!