"Виль Липатов. Игорь Саввович " - читать интересную книгу автора

- Что вы, что вы, Сергей Сергеевич! Ни один человек в мире не может
представить вас хоть чуточку растерянным! - Он ухмыльнулся. - А что касается
меня то я родился и воспитывался в привилегированной семье, ботиночное мое
детство было легким, юность - светской. Я никогда не делал роковых ошибок и
не стоял перед трагическим выбором. Меня можно демонстрировать как яркое
свидетельство глобального благополучия. Честное слово!
Игорь Саввович злился, задирался, а Валентинов сидел неподвижно, в
глазах появилась та грустная и мягкая вопросительность, которая была знакома
и по "трестовскому" Валентинову. Идет какое-нибудь очередное шумное
совещание, разгораются мелкие самолюбивые страсти, от кого-то уже летят
перья, из кого-то сочится алая кровь, как вдруг главный инженер словно бы
исчезает - с затуманенной, грустной и мягкой вопросительной улыбкой
всматривается в самого себя, точно интересуется: "А что находится внутри
пожилого человека, которого называют Валентиновым?"
- Мне трудно это объяснить, - по-прежнему не замечая состояния Игоря
Саввовича и почти не слыша его, сказал Валентинов, - мне это трудно
объяснить, но я часто и подолгу думаю о вас... - Он смущенно улыбнулся. -
Вот я снова возвращаюсь на стези своя, хотя вы, признаться, все время меня
обезоруживаете.
Валентинов отпил крохотный глоток кофе из крохотной чашки.
- Вы можете подумать, Игорь Саввович, что вы интересуете меня лишь как
возможный преемник. Нет! Все много сложнее, а может быть, до смешного проще,
как это часто случается с большой или кажущейся большой сложностью.
В саду, в том окне, стекло которого скребла ветка, теперь отчаянно
разорялся скворец. К нему и прислушивался главный инженер Валентинов.
- Я буду откровенным, совершенно откровенным, Игорь Саввович! -
энергично, но мягко продолжал он. - Вы человек настолько своеобычный и, как
уже я говорил, сложный, непонятный для меня, что я знаю о вас лишь одну
истину: вы поступаете всегда диаметрально противоположно моим поступкам.
Скворец был, видимо, старым знакомым Валентинова, из тех, кого в доме
узнают по голосу. Десять лет назад на даче у Гольцовых тоже жил такой
свойский скворец, он выучил любимую тогда Игорем мелодию и лихо, безошибочно
насвистывал целых шесть тактов.
- Да, да и да, дорогой Игорь Саввович! Когда я хохочу, вы морщитесь,
когда я печалюсь, вы шутите. Я ни разу не слышал, как вы смеетесь, не видел
вас сердитым или гневным...
Скворец замолк, и от этого домашний кабинет главного инженера показался
отчего-то ниже и меньше. "А может быть, Валентинов просто добрый, хороший
человек! - лениво и неохотно подумал Игорь Саввович. - Может быть, на самом
деле подводит грустные итоги". Опять вспомнилось, что Коло-Юльский плот
называют "лебединой песней" Валентинова, услышались шепоты, шутки, намеки,
все эти завистливые разговорчики о том, что главного инженера заменит
Гольцов - зять самого Карцева. Может быть, шептуны правы: родственные связи
заместителя были сильнее желания Валентинова передать свое кресло более
достойному преемнику, чем Игорь Гольцов. Вот почему Валентинов - родной отец
Игоря Саввовича, не знающий об этом, - заранее старался приспосабливать
заместителя к ответственному будущему. Иначе трудно объяснить, отчего
Валентинов часто и так упорно ищет контакта с Игорем Саввовичем, отдает ему
максимум дорогого времени и, как говорили злые языки, носится с Гольцовым
как дурак с писаной торбой.