"Виль Липатов. Лида Вараксина " - читать интересную книгу автора

Возле клуба Лида остановилась и с удовольствием осмотрела висящий на
бревенчатой стене кумачовый плакат со словами "Добро пожаловать!",
порадовалась тому, что березовые ветки, которыми она украсила клубные двери,
еще не повяли, но хмуро сдвинула брови, когда увидела, что два стекла плохо
протерты уборщицей тетей Клавой. Затем Лида подошла к дверям, вынув из белой
сумочки ключ, открыла большой амбарный замок.
Клуб был как клуб. Крохотная сцена от небольшого зала была отгорожена
потертым бархатным занавесом, над сценой висел плакат "Кино - самое массовое
из искусств", на стенах - фотографии передовиков колхозного производства и
еще несколько плакатов и лозунгов. Вместо стульев в зале стояли длинные
некрашеные скамейки, которые для танцев были расставлены вдоль стен. Слева
располагались две невысокие полки с потрепанными книжками, а к ним примыкал
маленький столик, застланный красной скатертью из плакатного материала.
Войдя в клуб, Лида тяжело вздохнула и сурово сдвинула накрашенные
брови, хотя они у нее и без того срослись на переносице. На пятачке
свободного для танцев пола было написано крупными буквами: "Лида, сердце мое
с тобой! Бросай комедию, давай гулять". Слова написал несносный тракторист
Витька Вдовин, и, значит, уборщица тетя Клава не была виновата в том, что
два оконных стекла были плохо протерты.
- Ну так и есть! - грустно сказала Лида, заметив, что левое окно не
было закрыто на шпингалет. Это Витька Вдовин его вчера специально открыл, а
сегодня пробрался в клуб, написал позорные для Лиды строчки и заляпал стекла
вечно замасленными руками. "Надо предпринимать решительные меры!" - подумала
Лида о трактористе и села за красный столик.
Она положила подбородок на руки и начала неторопливо обдумывать
житье-бытье, так как ее любимая преподавательница Галина Захаровна учила,
что культпросветработники должны тщательно взвешивать каждый свой шаг.
"Заведующий клубом на селе - огромная культурная сила! - говорила Галина
Захаровна. - Трудно переоценить то влияние, которое он оказывает на
сельского жителя, потому, девочки, вы обязаны обдумывать каждый шаг!"
В клубе жила амбарная мышиная тишина; лиственничные стены были толсты,
потолочный накат тяжел. В ажурных чулках, в модном платье, с модной
прической, Ллда сидела за красным столом, и вялые, прозрачные слезинки стыли
в уголках ее выпуклых подкрашенных глаз. Именно поэтому плакать она не смела
(краска могла потечь); еще немного посидев, Лида решительно поднялась,
подошла к небольшому зеркалу, что висело возле дверей.
- Нельзя падать духом! - сказала Лида громко и выпрямилась. - Надо
учиться преодолевать трудности.
Приблизившись к зеркалу вплотную, Лида аккуратно припудрила нос,
подправила губы, поведя плечами, вернула на место бюстгальтер, который был
тесен ее каменным грудям, решительными шагами пошла к дверям, так как на
крыльце слышалась тяжелая поступь и деликатное покашливание. Прошла
секунда-другая, и в дверях, обрамленных березовыми ветками, появился клубный
завсегдатай Иван Иванович Пассекунов, а проще - дядя Ваня, колхозный сторож,
пророк и философ.
- Мир дому сему! - сказал дядя Ваня и снял с головы потрепанную
шляпу. - Лидии Васильевне наш нижайший поклон!
Как и положено сторожу, пророку и философу, дядя Ваня был лыс и
бородат, носил очки на веревочках, на плечах имел косоворотку с двадцатью
пуговицами, а на ногах - валенки, так как даже в жару ноги у старика мерзли.