"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

слышен гул мотора, плеск обской волны.
- Как не стыдно! - сердито говорит Виктория. - Позор!
Солнце позади Виктории, поэтому ее волосы кажутся золотыми - вокруг
головы точно ореол; не совсем проснувшемуся Степке она кажется сказочно
красивой, воздушной, парящей над ним; ему трудно понять, продолжается ли сон
или это уже явь, и он счастливо шепчет: "Виктория! Какая ты! Виктория!"
- Позор! - говорит она. - Валяешься на песке, когда все работают!
До сознания Степки с трудом доходит, что он лежит на берегу. Он снова
закрывает глаза, крепко-крепко зажмуривается и только после этого приходит в
себя - колючая мысль бьет в висок: "Проспал!"
- Виктория... - смущенно говорит Степка, вскакивая на ноги.
- Позор! - повторяет Виктория, резко поворачивается и уходит, оставляя
на песке ровные, четкие следы. На ней чистая, аккуратная спецовка, шелковая
косынка. Степка же в измятом, запыленном пиджаке, брюки гармошкой, шляпа
валяется на песке.
Парень понимает, как смешон и жалок он в глазах Виктории, и лицо его
заливается краской, багровеет даже шея. "Охо-хо!" -восклицает Степка, глянув
на часы. Половина восьмого - это он продрых бог знает сколько! Ба! Катер
"Чудесный" уже стоит у берега, дядя Истигней мерит песок крепкими ногами,
под навесом собрались женщины, сидит возле выборочной машины Семен Кружилин
и, как всегда, читает книгу, вынутую из-под ремня. Батюшки! Солнце уже висит
над средними ветками старого осокоря, а на мачте полощется голубой флаг
Карташевского стрежевого песка, и на плесе, далеко-далеко, тихонько
пробирается берегом белый пароход "Рабочий".
Проспал!
- Виктория! - зовет Степка.
Девушка не оборачивается. Такая уж она - строгая. Он провожает ее
взглядом и улыбается. На душе у него еще немного тоскливо, но ему уже
хочется опять счастья.
"Пустяки, что проспал!" - думает Степка. Он выкидывает руки в стороны,
приседает, поворачивается лицом к реке, глядит на нее, улыбается. Хороший
будет денек! Одно-единственное облако плывет над старым осокорем. Вокруг
него синее небо, усыпанное малиновыми и бордовыми точечками.
- Ого-го! - кричит Степка, срываясь с места. Бросается в землянку,
хватает чьи-то старые брюки, натягивает их, смятый выходной костюм сваливает
кучей, шляпу забрасывает; ошалев от радости, выскакивает наружу. Уже на бегу
Степка соображает, что лучше было бы миновать сидящих под навесом женщин,
обежать сторонкой, но мысль об этом приходит слишком поздно - стряпуха тетка
Анисья, заметив Степку, машет ему, кричит:
- Сюда, Степушка, сюда! Иди, голубчик!
Перейдя на шаг, Степка опасливо косится на тетку Анисью, рядом с
которой сидит Наталья Колотовкина, заранее насмешливо улыбаясь. Здесь же
пристроилась Виктория - перебирает бумаги, гремит костяшками счетов. На
Степку она не смотрит, однако он понимает, что Виктория ждет, что он,
Степка, будет делать.
- Некогда! - отмахивается он от стряпухи, собираясь промчаться мимо, но
толстая, в два обхвата, тетка Анисья преграждает ему дорогу.
- Здравствуй, Степушка! Здравствуй, голубок! Ить разбудили миленького,
не дали поспать... Иди сюда, Степушка, иди! Накормлю я тебя, голубчика!
Шанежки есть, пирожки, молочка дам. Иди, милый, поешь, молочка попей! - Она