"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автора

Сегодня иное. Товарищ Перелыгина сама попросила слова, сама поднялась с
места, а рыбаки насторожились. Все это очень и очень похоже на всамделишные
прения. Потому Николай Михайлович напрасно пытается скрыть радость. Он важно
заявляет:
- Продолжайте, товарищ Перелыгина.
- Товарищи, отнесемся к себе критически, - громко продолжает
Виктория. - Посмотрим как бы издалека на нашу работу. Мне думается, что мы
работаем недостаточно высокими темпами.
Рыбаки громко передыхают и разом поворачиваются к дяде Истигнею,
который сидит по-прежнему спокойно, курит длинную самокрутку. Рыбаки не
знают, что сказать, что подумать, - такого, пожалуй, еще никогда не было
здесь: никто не говорил таких слов, никто не упрекал их в том, что они
медленно работают. Все это бывало, но не здесь, а на собрании в поселке,
когда приезжало рыбозаводское начальство. Но там рыбаков Карташевского
стрежевого песка всегда называли в числе передовых. Бывало, верно, что
осрамятся, не выполнят плана, но принажмут, приналягут - и, смотришь,
выполнили. А вот чтобы здесь, на песке, были произнесены такие слова, никто
не помнит.
- Конкретно! - просит бригадир Стрельников. - Говорите, невзирая на
лица, конкретно! Ставьте вопрос!
Виктория сдержанно улыбается. Она не для того взяла слово, чтобы
говорить неконкретно, она решительный, принципиальный, откровенный человек.
Виктория опять улыбается, на этот раз весело, открыто.
- Я, конечно, скажу конкретно. Вы знаете, что в деле я разбираюсь еще
слабо, не освоила, но кое-что мне видно со стороны. Я об этом и скажу. -
Виктория не возвышает голоса, не торопится, не сердится, говорит спокойно,
уверенно. - Мы подолгу раскачиваемся, товарищи, тянем время. Пусть простит
меня опытный рыбак товарищ Мурзин, но он повинен в том, что допускается
раскачка.
Виктория повертывается к дяде Истигнею, который ее слушает внимательно,
старается ничего не пропустить; когда она называет его фамилию, он ничуть не
удивляется, кажется, что он этого ждал.
- Это ведь правда, товарищ Мурзин? - спрашивает Виктория.
Дядя Истигней думает, потом, вынув изо рта самокрутку, говорит
сердечно:
- Это есть! Разговоры разговариваем. Да и тянем во время первого
притонения!
Степан радуется, он горд за Викторию, думая, что он-то никогда бы не
решился сказать рыбакам такие, как она, прямые, беспощадные слова.
- Мы плохо боремся с нарушениями трудовой дисциплины, - продолжает
Виктория. - Мы, конечно, не поощряем, но миримся с систематическим пьянством
Ульяна Тихого. Вместо того чтобы принять действенные меры, мы занимаемся
уговариванием.
Рыбаки стесняются смотреть на смущенного, жалко улыбающегося Ульяна.
Григорий Пцхлава бьет себя ладонями по бокам, а Семен Кружилин, повернувшись
на бок, чертит пальцем на песке линии и завитки. По-иному ведет себя Наталья
Колотовкина. Она криво, насмешливо улыбается, подбоченившись, вызывающе
спрашивает Викторию:
- А ты какие меры принимаешь? - Наталья сплевывает на песок. - Ты что
делаешь?