"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автораЕлизавета, работающая преподавательницей немецкого языка; потом
располагался Андрюшка; стол венчала теща Данилы Петровича старуха Рыбалова. Все Колотовкины смотрели на гостя вежливо, но молчали, и привыкший к этому Витька тоже молчал, безмятежно улыбался. - Надо бы посадить Витюху-то за стол, - после двух-трех минут молчания сказал Данила Петрович, внимательно оглядывая собственную ложку. - Я так смекаю, что его надо бы промеж Андрейкой и тешшой пристроить. А как он пристроится, то ему надо бы ухи-то налить... - хозяин дома медленно повернулся к Витьке, померцав ресницами, продолжил: - Ты бы присел, Витюк, за стол-то! Анка-то, баба-то твоя, рыбы-то не варит... У ей рыбы-то нету! У твоей Анки-то! Во-первых сказать, сам ты не рыбалишь, во-вторых сказать, никто вам рыбу-то не продаст, как народ еще опасатся, что рыбинспектору соопчите. В-третьих сказать, рыбу-то, ее ведь надо уметь сготовить... Ты, мать, приглашай Витюху-то к столу! Ты, Андрейка, тожеть свое слово скажи! Неторопливо проговорив все это, Данила Петрович склонился над миской, зачерпнув ложкой уху, понес ее к громадным зубам. А его жена Мария Стратоновна напевно произнесла: - Ой, да ты откушай с нами, Витюшк! Лизавета, ты чего сидишь? Кто будет табурет гостю подавать? - Садись, Витька! - сказал Андрюшка, отдуваясь от жары. - Уха-то стерляжья! Витька улыбнулся. - Я напитый да наетый! - по-местному сказал он. - Кроме того, у вас своя беседа, свой разговор. Когда еще будет новое воскресенье, чтобы всем собраться... Спасибо, Данил Петрович! - Витька поклонился и вежливо Стратоновной... Пока он произносил эти слова, семейство Колотовкиных продолжало спокойно завтракать - почти одновременно опускались в тарелки ложки, медленно поднимались, замирали возле губ, опрокидывались, опять опускались; темп еды был медленный, но ровный, и еда поступала в размеренно жующие рты с постоянностью неторопливого конвейера. Так длилось минуты три, потом Данила Петрович, глядя в полупустую тарелку, сказал: - Я смекаю, что Семен-то Васильевич-то скоро должон от водки сгореть. У него уже организм пишшу не принимат, а без пишши человек от водки горит... Это все одно, что фитиль без карасина... - Данила Петрович зачерпнул уху, задумчиво остановил ложку возле самых губ. - Ежельше карасин идет по фитилю, то он, фитиль, карасином горит. А ежельше фитиль без карасина, он сам сгорат!.. А Марею отчего не позвать на полсловечка? Небось не оголодат за это время... Марея, а Марея? - Но? - Ты перекинься с Витюхой-то полсловечком, ежельше он куда торопится... Поди, не оголодашь? - Да ничего, Петрович! - Но так поговори с человеком-то! Мария Стратоновна бережно положила ложку возле тарелки, подумав, перенесла кусок пшеничного хлеба с правой стороны на левую, еще раз подумав, напевно произнесла: - Ванечку Юдина тожеть жалко... Во-первых сказать, баян наново разбил, во-вторых добавить, ползарплаты пропиват, в-третьих сказать... |
|
|