"Виль Липатов. Анискин и Боттичелли (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

Отец Владимир горячо подтвердил:
- Не токмо одному человеку, уважаемый Федор Иванович, но и трем
весьма трудно снести.
- Гражданин служитель культа, прошу приблизиться!
Когда отец Владимир подошел, участковый вместе с ним спустился с
крыльца, отшагав от церкви метров на двадцать, почти до самой
металлической ограды, повернулся к церкви лицом. Долго и внимательно,
задумчиво и грустно, мудро и чуточку сердито глядел он на яркое
праздничное строение, затем сказал:
- Вот ведь как получается дело-то. Сорок годов тому назад я с этой
церкви колокола сбивал, я эту церковь был готов по бревнышкам и кирпичикам
разнесть, а теперь вроде мне ее придется по иконке собирать... Вот через
это несуразное дело я ночью глаз не сомкнул, все думал, как это так
получается, что я, Федька Анискин, под малиновый звон иконки искать
буду?..
Пошумливали от легкого ветра тополя и черемухи, ярилось солнце,
пестрые тени скользили по лицу Анискина. Еще две секунды он постоял в
грустной неподвижности, затем пошел к воротам металлической ограды.
- На ночь запирается? - строго спросил он.
- Запирается, - ответил отец Владимир и, нагнувшись, вынул из густых
лопухов преогромный амбарный замок. - Запор весьма надежный и в
целостности злоумышленником оставленный...
Участковый прошелся вдоль высоченного металлического забора,
увенчанного остроконечными пиками с зазубринками на концах, и, почесывая
под фуражкой затылок, вдруг замер - там, где забор был близок к соседнему
дому. Участковый непонятно улыбнулся, выхватив из кармана большую лупу,
принялся разглядывать через нее металл ограды.
- Это как называется? - сурово спросил он у попа, показывая на один
из прутьев. - У вас, гражданин служитель культа, глаза молодые -
разглядите без лупы... Вот и спрашиваю: как это называется?
- Сие царапины, - ответил поп.
- А чем такие царапины могут быть произведены? Сего не знаете? А вот
я знаю... Подковками от сапог - вот чем они произведены... Ясно?
- Ясно! - мальчишеским голосом ответил удивленный поп. - Как дважды
два ясно, Федор Иванович!
Анискин медленно повернулся к нему, властно распорядился:
- Пошли протокола писать! - И вдруг переменил тон. - У меня к вам
просьба имеется, гражданин поп.
- Какая, Федор Иванович?
- А вот такая, - мягко и просто ответил Анискин. - Вы меня это... Вы
меня Федором Ивановичем не называйте... Участковый инспектор - вот мое
прозвание, гражданин служитель культа.
Они вошли в поповский дом.
О, это был такой дом, что участковый сразу сделался
официально-натянутым до невозможности. В огромной прихожей его сапоги уже
утонули в прекрасном ворсистом ковре, а потом, когда они двинулись дальше,
и вовсе начались чудеса. Четыре громадных и по-европейски обставленных
комнаты миновали они, пока не достигли тоже просторного и изысканного
домашнего кабинета отца Владимира. Это был такой кабинет, что по Анискину
было заметно - в таких он еще ни разу в жизни не бывал.