"Борис Викторович Липатов. Блеф (Авантюрно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автораперемычку округа Том-Грин и посмотреть на Новую Мексику, и на Оклахому, и на
Индейскую территорию, и на Луизиану -- всё равно -- сухой вид этих штатов заставит повернуть глаза и ноги к Мексике -- благословенной в спиртуозном отношении -- туда! скорей! -- через Рио-Гранде в Чигуагуа или Коагуилу -- куда ближе вам будет из Ипси-Тауна. Луиджи печальным взором скользит по темнеющему небосклону, встаёт и сумрачно шагает в центр города в ресторан "Гордость Техаса" -- единственное место, где можно получить макароны с сыром. За столиками из всех снующих золотых и нормальных челюстей слышатся будоражащие нервы граждан Ипси-Тауна слова: -- ...Стачка! Коминтерн... с забастовщиками ничего нельзя поделать! Вот уж четвёртый день! Говорят, всё оборудование разрушено!.. А пожары будут! Будут непременно! Дука в полнейшей апатии тычет вилкой по тарелке, где свились в страстных узлах скользкие холодеющие макароны, пьёт похожее на нефть пиво и делает мысленные попрёки своей судьбе... О'Пакки, отправив очередной и последний отчёт Ковбоеву, с телеграфа зашёл под манящую вывеску "Гордости Техаса", где желал скоротать несколько часов, остающихся ему до поезда. Невыразимое удовольствие почивало на нём; его дремавшие при папашиных еженедельных выдачах инстинкты заядлого авантюриста разрешились теперь колоссальным достижением... Правда, помогли весьма существенно шестьдесят тысяч долларов, но результат! Промысла остановились для того, чтобы мирно возобновить работу к 1-му числу. Ха-ха! Но зато какая паника закачена на Нью-Орлеанской бирже! Невиданная паника! Вчера, 27-го, "Техас-Ойль" стоил 14 Пакки, полузакрыв глаза и позабыв об испускающем горячий аромат полусыром бифштексе, ворочает в памяти свои переговоры с рабочими промыслов. -- Хо-хо! Ночью, при свете потайных фонарей, О'Пакки (форма охранника на промыслах) у опрокинутой бочки выплачивает утроенное жалованье забастовщикам... Как просто! Он обещал эти выплаты столько времени, сколько они продержатся, -- ясно, что никто из начальства и из властей не могли проникнуть на участок промыслов, где была готовая на всякие разрушения толпа в 800 человек. О'Пакки уговорил закрыть фонтан, забивший недавно, и его задвинули крышкой... Завтра он не придёт выплачивать установленный гонорар, -- рабочие проклянут неведомого провокатора и пойдут на перемирие, а через 3-5 дней акции "Техас-Ойль-Компани" будут популярнее Чарли Чаплина. Когда человек, занятый сильно своими мыслями, стряхнёт их с себя, то в следующий момент он становится необычайно проницательным; потом, разумеется, гаснет... Так и тут: бросив вспоминать о беспокойной ночи, проведённой в разбрасывании "коминтерновских" прокламаций, и вознамерившись деловито приступить к бифштексу, О'Пакки бегло окинул ресторанную публику и выудил за соседним столиком унылую фигуру Луиджи Дука, задумавшегося над макаронами. Сентиментальное воображение, вообще отличающее ирландцев, услужливо набросало в его уме непривлекательную картину передряг, которые протащил и продолжал тащить на своих узких плечах незнакомец, сидящий за соседним столиком. Так как удача тянет на общительность и вызывает филантропические побуждения, то О'Пакки возымел желание войти в разговор с соседом. Минуту |
|
|