"Марио Варгас Льоса. Разговор в Соборе" - читать интересную книгу автора

* Марлон Брандо (род. в 1924 г.) - популярный американский киноактер

Она не сердится, Савалита, она все тебе простила, раз ты привел Батуке.
Сейчас она счастлива, думает он.
- Займу у нее денег, мы пойдем в кино, только ты дай мне честное слово,
что не будешь пить пиво со своими дружками, не предупредив меня. - Смех Аны
все дальше и дальше.
Обещаю, думает он. Угол шторы прилег неплотно, и с кровати Сантьяго
виден клочок темнеющего неба. Можно догадаться, что там, на улице, над
домом, над районом Мирафлорес*, над городом Лима висит проклятый,
всегдашний, пропитанный влагой туман.

* Мирафлорес - аристократический квартал в Лиме, примыкающий к реке
Эррадуре.

II

Попейе Аревало все утро провел на пляже в Мирафлоресе. Смотри, глаза
проглядишь, говорили ему девчонки, Тете сегодня не придет. И правда, в то
утро Тете купаться не пришла. Обескураженный Попейе побрел домой и, когда
поднимался по склону Кебралы, вдруг въяве увидел носик, и челку, и глазки, и
взволновался до крайности: когда же, Тете, удостоюсь я твоего внимания?
Когда он пришел домой, рыжеватые волосы еще не успели высохнуть, веснушчатое
лицо горело от солнца. Сенатор уже поджидал его: иди-ка сюда, конопатый,
есть разговор. Они заперлись в кабинете: не передумал? Твердо намерен стать
архитектором? Нет, папа, не передумал. Вот только экзамены очень трудные,
все рвутся туда, а принимают очень немногих. Но он от своего не отступится,
из кожи вон вылезет, а поступит. Сенатор был доволен, что сын окончил коллеж
без единой переэкзаменовки, стал к нему заметно ласковей и еще в январе
начал выдавать ему на карманные расходы не пять солей, а десять. Но все
равно Попейе не ожидал такого оборота: сенатор сказал, что раз уж так трудно
поступить на архитектурный, то лучше в этом году не рисковать, позаниматься
как следует на подготовительных курсах, чтоб на следующий год пройти
наверняка. Как ты на это смотришь, конопатый? Замечательная мысль, папа, и
даже глаза у него заблестели и лицо вспыхнуло еще сильней. Он будет сидеть
над учебниками день и ночь, заниматься как зверь и на будущий год точно
поступит. Попейе боялся этого каторжного лета - ни на пляж, ни в кино, ни на
вечеринку, корпи над математикой, физикой и химией, а потом окажется, что
все жертвы были напрасны, он не поступит, а каникулы пошли псу под хвост. А
теперь ясно, как на американской цветной кинопленке, увидел он пляж
Мирафлореса, волны Эррадуры, бухту Анкона, залы "Монтекарло", "Леуро" и
"Колины" и дансинги, где он с Тете будет отплясывать болеро. Доволен,
спросил сенатор, а он в ответ: ну еще бы! Как славно все складывается, думал
он, пока они шли в столовую, а сенатор ему сказал: ну вот кончится лето,
возьмешься за ум, обещаешь мне, конопатый? И Попейе пообещал. За обедом
сенатор все подшучивал над ним: ну что, дочка Савалы еще не снизошла до
тебя, конопатый? А Попейе, заливаясь краской, отвечал: немножко снизошла,
папа. Мал еще такими глупостями заниматься, сказала мать, рановато
начинаешь. Вот еще, отвечал сенатор, он уже взрослый, а Тете и вправду
хорошенькая на загляденье. Только не позволяй, чтобы она тобой командовала,