"Кэти Линц. Шальные похождения" - читать интересную книгу автора

полу.
Даже сейчас Холли еще помнила, какой приступ ярости испытала в ту
минуту, ярости оттого, что отец так обошелся с единственной вещью, какая
осталась ей от матери. Перед тем она с отчаянием наблюдала, как отец через
час после смерти матери освобождает комнату от ее вещей. Будто только и
ждал, когда же, наконец, можно будет стереть все следы существования ее
любимой матери. Он уничтожил последний подарок, полученный от нее, последнюю
соломинку, за которую Холли держалась, - по крайней мере так ей казалось.
Девочка налетела на отца, колотила кулачками, плакала, стонала от боли.
Отец держал ее, отстранив от себя, словно перед ним всего лишь
отвратительное насекомое, пока она, рыдая, не рухнула к его ногам. Оставив
ее лежать на полу, он ушел.
На следующий день рано утром Холли посадили в самолет, направлявшийся
из Сакраменто в Новую Англию, где ее ждала школа-пансионат. "Там, девочка,
тебя научат уважению, - сказал при расставании отец. - И для тебя лучше
хорошенько затвердить эти уроки, поверь мне, они тебе будут только на
пользу".
Школа-пансионат не пошла ей на пользу. Какая может быть польза без
доброты? Вечный самоконтроль, постоянная зависимость от чужих похвал и
порицаний. Но спасал учитель по искусству, ценивший ее художественные
работы. Слабого проблеска света хватило, чтобы посеять семена самоуважения и
дать им взойти.
Учителя, да и другие взрослые, пытались подогнать ее под некую форму,
отлить из Холли по шаблону слепо послушную личность и покорную дочь, какой
хотел видеть ее отец. Но эти люди так и не добились успеха. Из-за
упрятанного глубоко внутри источника, дающего ей душевные силы, источника,
бравшего начало от единственного проблеска света.
С тех пор Холли прошла долгий путь. Целая вечность отделяет ее от того
времени, когда отец железной хваткой держал дочь под контролем, пока ей не
исполнилось восемнадцать лет.
Взглянув на водонепроницаемые часы - с Ван Гогом на циферблате, - она
поняла, что если не поспешит, то опоздает в класс к детям, рисующим
пальцами, где у нее через пятнадцать минут должен начаться урок.
На сей раз занятия прошли бурно: ученики попытались рисовать не на
бумаге, а на волосах друг у друга. И класс не на шутку разбушевался.
Дела сегодня продвигались от плохого к худшему. Едва Холли вернулась
после занятий к себе в / коттедж, как к ней ворвалась Скай. Сорока с
небольшим лет, черные с проседью волосы небрежно заплетены, Скай была, если
уж подыскивать сравнения, своего рода матерью-землей. Ее взросление пришлось
на шестидесятые годы, и она так никогда и не выросла из той эпохи Водолея.
Она умела печь хлеб, ткать придуманным ею способом холсты и составлять из
трав чай, лучше которого Холли пробовать не приходилось. Фактически
единственное, чего Скай не умела, так это поддерживать баланс в чековой
книжке, регулярно с девяти до пяти сидеть на работе и голосовать за
республиканцев.
Холли считала Скай не просто подругой, а членом своей большой семьи,
которую она собрала здесь, во "Внутреннем взгляде".
- Ты срочно нужна в главном офисе, - врываясь, оповестила ее Скай. -
Советую поторопиться.
Не дожидаясь дальнейших объяснений, Холли сорвалась с места и побежала