"Кэти Линц. Бегом к алтарю [love]" - читать интересную книгу автора

со свежей петрушкой. А на десерт - ананасовый пирог!
- Не могу же я появиться там в таком виде! - Она указала рукой на
себя - от волос до джинсов, закатанных до колен еще с самого утра, когда
ей пришлось шлепать по залитому водой полу в амбаре.
- Можешь привести себя в порядок в ресторане, - предложил Рейф. Она
покачала головой.
- Не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел такой.
- Ладно. Войдем с черного хода, и ты умоешься в служебной уборной.
Идет? - выражение его глаз подсказало ей - даже если она и не согласна, он
все равно настоит на своем.
У Дженни больше не было сил спорить. Да и голод давал о себе знать: у
нее уже кружилась голова.
- О тебе нужно кому-то заботиться, - пробормотал он, заметив, как она
покачнулась. - Ясно? - Обняв за плечи, он вывел ее из амбара, взял у нее
из рук ключ и сам закрыл дверь.
Он опекал ее, как нянька, всю дорогу к своему дому, а там, похоже,
готов был взять на себя и руководство ее туалетом, в связи с чем Дженни
пришлось шикнуть на него - и выпроводить из служебной комнаты. Разглядывая
свое отражение в маленьком настенном зеркале, она вынуждена была признать,
что выглядит не лучшим образом. Щедро намыливаясь, а потом смывая с себя
дневную грязь, она упивалась мечтами - как это, должно быть, чудесно,
когда за тобой присматривает такой человек, как Рейф! Все предыдущие
мужчины в ее жизни не умели заботиться ни о ком и ни о чем, кроме
собственной шкуры. У деда не хватало терпения сносить чью-то слабость.
Короче, рядом с Дженни никогда не было человека, готового поступиться
собой ради того, чтобы защитить ее или позаботиться о ней.
Она понимала, что не должна привыкать к этому... и не привыкнет,
конечно. Но позволила себе, пусть на минутку-другую, понежиться в ласковом
тепле заботы.
Вымывшись, она почувствовала себя лучше, правда, все равно пожалела,
что Рейф утащил ее так быстро - не дал даже заскочить домой за сумочкой. А
теперь у нее нет ровным счетом ничего: ни косметики, ни помады, ни, на
худой конец, расчески. Честности ради ей, однако, пришлось признать, что,
заскочи она домой, ее бы уже оттуда даже силком не вытащили. Устала до
чертиков.
Она вышла и тут же почувствовала самые восхитительные запахи -
жареного окорока, ананасов и пикантных приправ, названия которых были ей
неведомы, но от которых рот у нее наполнился слюной, а в животе заурчало.
Служебная комната находилась сразу у двери черного хода, так что кухню ей
пока увидеть не довелось. Теперь, осмотревшись, она отдала должное
сверкающим хромированным и белым поверхностям, уж не говоря о самом
современном оборудовании.
А в общем и целом на кухне царил рабочий беспорядок, так хорошо
знакомый ей еще со времен колледжа, когда она дежурила в студенческой
столовой. Официанты в белых рубашках и черных брюках озабоченно хватали
полные подносы и исчезали вместе с ними за вращающимися дверьми, ведущими,
судя по всему, в главный зал ресторана.
- Ну, наконец-то, - сказал Рейф. Взяв за руку, он повел ее мимо
кипящих котлов на громадной печи и остановился рядом с человеком в белом
поварском колпаке. На лице, похожем на резиновую кукольную маску, в данный