"Чарльз де Линт. Волчья тень ("Легенды Ньюфорда" #11) " - читать интересную книгу автора

или деньги. - Без мужчин какое веселье, и без зелени повеселиться будет не
на что, верно? Ну, скажем, я фигуристая, могу в любую минуту подхватить
парнишку с задворок, пьяного в дым и мечтающего попрыгать под музыку. Но
если хочешь красивой жизни - чтоб духи, камешки, настоящие вечерние
платья, - ищи старого кобеля с толстым кошельком. Простейшая экономика,
поняла?"
Но тогда мы еще встречались со старшеклассниками и ребятами, которых
вышибли из школы. На богатство мы смотрели по телевизору, а в нашей части
Тисона богатые не водились, так что капризничать не приходилось. Мы были
"белая шваль" - коротко и ясно. Хочу сказать, мы-то не считали себя белой
швалью, но от этого ничего не менялось.
Понимаете, мы жили не только не на той стороне шоссе, на какой надо, но
еще и за Шатаем, за Стоксвилем - некоторые олухи до сих пор называют его
Ниггертауном, - в том глухом конце Тисона, который городские жители прозвали
Козлиным Раем. Наши картонные халупы запросто могли рухнуть от ветерка
посильнее, если бы не сгорели раньше от случайного окурка, а вместо
водопровода были колонки с ручным насосом, и удобства на заднем дворе.
Телефоны у нас были, и свет тоже, когда его не отключали за неуплату, а вот
канализация и водопровод кончались за три квартала от нас.
Спрашиваете: зачем же мы там жили? А с чего вы взяли, что у нас был
выбор?
В общем, в ту ночь со мной был Ленни Уилсон, довольно приятный паренек,
если забыть о прыщах на лбу. Он свою блондинистую шевелюру зачесывал назад,
будто гордился этими прыщами, но одевался круто и забавный был. Меня так он
точно смешил. Из школы его выставили, но в нашей компании если кого еще не
выставили, того собирались, и хотя лет ему было к двадцати, но для взрослого
он был ничего. Обходился ручками, словно это было все, что ему надо, и на
большем никогда не настаивал.
Нас в тот вечер собралось восемь или девять ребят. Поставили три пикапа
кругом, так что вышло славно и уютно, а посередке горел костерок, плевался
искрами - Ленни сказал, мол, козлиный фейерверк. Пива хватало, и по радио
гоняли клевые песенки. Было еще рано, так что в основном народ просто
танцевал, обнимался понемножку или валялся на тюфяках в кузове, любуясь на
звезды.
Музыка играла громко, и потому, верно, мы не слышали, как через поле
подкатил четвертый пикап, пока его выхлопная труба не задымила нам прямо в
задницы. А тогда уже поздно было что-либо делать, кроме как трястись да
стучать зубами.
Их в кабину трое набилось. Рассел Гендерсон, Бобби Маршалл и Юджин
Вебб. Все одним миром мазаны: прилизанные черные волосики, тощие, как
хорьки, и такие сволочи, каких только можно представить, а если вы вроде
меня, то представить можете многое. Из парней, кто с нами был, никому и в
аду не встретиться с такой крутизной. Бьюсь об заклад, даже Дэл с ними один
на один толковать не взялся бы.
- Нам не хватает девчонок для вечеринки, - ухмыльнулся Рассел. Он
осматривал нас, одну за другой, и его наглые глазки остановились на мне. -
Видишь, Юджин, я же говорил, здесь найдется свежее мясцо.
Мы с Рози, когда они подкатили, сидели в кузове, свесив ноги. К этому
времени я тряслась так, что думала, штаны намочу, но Рози как ни в чем не
бывало спрыгнула и прислонилась к борту грузовичка, руки в карманы.