"Линн Грэхем. Страсть сжигает все преграды" - читать интересную книгу автора

чтобы мальчик обладал силой воли и стойкостью. А девочкам это ни к чему. В
детстве они со Сьюзен привыкли, что дочерей считали помехой, потому что
важнее всего для отца - сын. Хант Форрестер был типичным "сексистом" и
строго разделял семью по полу. Во второй главе его неписаных правил
поведения для детей четко определялось, что полагается и чего не полагается
делать девочкам. Им следует быть нежными и пикантными, редко попадаться на
глаза и никогда не открывать рта. Эшли не соответствовала требованиям отца.
То в одном, то в другом она обязательно преступала границы.
Эшли бунтовала, а Сьюзен всегда приспосабливалась. Когда сестре
исполнилось восемнадцать, появился Арнольд. Первый и единственный мужчина,
почти на двадцать лет старше ее. Сьюзен так никогда и не расправила крылья,
чтобы вылететь в мир за пределами дома. Никогда не боролась, чтобы
почувствовать вкус свободы, который для других молодых женщин был
естественным и необходимым. Эшли часто думала, не уцепилась ли сестра за
замужество как за спасение. Лишь бы убежать от грубого давления отца. Лишь
бы избавиться от наэлектризованной атмосферы дома, где то и дело вспыхивали
злые ссоры.
- Машина подъехала, - вздохнула миссис Адаме. - Я пойду в свою комнату,
мисс Форрестер.
Резким движением руки Эшли откинула назад непослушную гриву
золотисто-рыжих вьющихся волос и глубоко вздохнула. Сьюзен не знала, что она
здесь, ждет ее. Вероятно, сестра воспримет ее присутствие как нежелательное
вмешательство. И, услышав поворот ключа в парадной двери, Эшли прошла в
холл, моля Бога, чтобы на пороге появился Тим. Сердитый и потрясенный, но не
испуганный... Другими словами, напрасно обвиненный.
Милостивый Боже, она не могла заставить себя даже предположить другой
исход!
Долговязый парень на полной скорости ворвался в дверь, даже не заметив,
что она стоит в холле. Тим стремглав взбежал по лестнице и так хлопнул
дверью, что, казалось, содрогнулся весь дом. Следующим вошел Арнольд. Снимая
плащ, он в изумлении замер.
- Эшли?
Вслед за ним появилась Сьюзен. Лицо - восковая маска, в которой два
оскорбленных глаза и два красных пятна пылающего гнева на щеках.
- Эшли? - пронзительно вскрикнула она.
- Сьюзен... - Арнольд останавливающе положил руку на рукав жены.
- Не вмешивайся! - Сьюзен в бешенстве обернулась к мужу. - Она здесь, и
я рада, что она здесь. Пусть знает, что она наделала!
- Что я наделала? - повторила Эшли после непомерно долгой паузы.
- Это все твоя вина! - прошипела Сьюзен. - Что, по-твоему, я должна
сказать папе и маме, когда они вернутся? Они оставили Тима на нашепопечение.
На нашу ответственность. Когда папа узнает, что случилось, он проклянет меня
за то, что я позволила тебе приблизиться к нему. Но тебе-то нечего
беспокоиться! Папа не станет с тобой разговаривать ни за какие блага мира!
Эшли не узнавала сестру. У нее возникло фантастическое чувство, будто
она перешагнула порог безумного Зазеркалья, где родные становятся совершенно
чужими. Как правило, сестра вела себя бесчувственно-холодно. Но нынче
вечером Эшли видела одержимую женщину, агрессивную, не сдерживающую, ярости.
Умоляющим жестом Эшли протянула к ней руку.
- Сьюзен, прошу тебя, я ничего не понимаю. При чем тут я?