"Джеффри Линдсей. Дорогой друг Декстер ("Декстер" #2)" - читать интересную книгу автора

конечно же, обнаружил маленькое секретное отделение позади ящика. И в
секретном отделении ...
Так как я на самом деле ненастоящий человек, мои эмоциональные реакции
ограничены теми, что я научился фальсифицировать. Так что я не чувствовал
шок, возмущение, гнев, или хотя бы горечь. Это очень трудные эмоции для
того, чтобы их убедительно подделать, и если нет аудитории, для которой
понадобилось бы их изображать, так зачем утруждаться? Но тогда я
почувствовал, как медленный холодный ветер с Темного Заднего сиденья
прошелся по моему спинному хребту, и сдул сухие листья с пола моего
рептильего мозга.
В стопке фотографий я распознал пятерых голых мальчиков, расположенных
во множестве поз, как будто МакГрегор все еще определялся со стилем. И да,
он и впрямь не жалел скотча. На одной из фотографий мальчик был похож на
серебристо-серый кокон с некоторыми выставленными частями. То, что МакГрегор
оставил открытым, многое мне рассказало о нем. Как я и подозревал, он не был
тем типом мужчины, которого большинство родителей хотели бы видеть
предводителем бойскаутов.
Фотографии были хорошим качества, снятые с различных углов. Одна серия
особенно выделялась. Бледный, дряблый голый человек в черном капюшоне стоял
около туго связанного мальчика, почти как охотник у трофея. По форме и
окраске тела я узнал МакГрегора, даже при том, что капюшон закрывал его
лицо. Пока я просматривал снимки, у меня появилось две очень интересных
мысли. Первая была: "Ага"! Подразумевая, разумеется, что теперь не было
абсолютно никаких сомнений относительно того, что сделал МакГрегор, и что он
стал счастливым Победителем Гран-При в Очистительной Лотерее Темного
Пассажира.
И вторая мысль, несколько более беспокойная, была: "Кто делал снимки?"
Слишком много разных углов для фотографий, снятых автоматически. И
когда я просмотрел их во второй раз, я заметил в двух кадрах, снятых сверху,
заостренный носок чего то, похожего на красный ковбойский ботинок.
У МакГрегора был сообщник. Слово звучало как в судебном телешоу, но так
и было, и я не мог придумать лучшего способа сказать это. Он делал все это
не один. Кто-то был рядом, и, как минимум, наблюдал и фотографировал.
Я стыжусь признать, что обладаю скромными познаниями и талантом в
области регулярной резни, но я прежде никогда не сталкивался ни с чем
подобным. Трофейные снимки, да - в конце концов, у меня тоже была своя
небольшая коробка со стеклышками, с каплей крови на них, чтобы вспоминать о
каждом из моих приключений. Совершенно нормально сохранить немного
сувениров.
Но то, что второй человек присутствовал, наблюдал и снимал, превратило
очень личное переживание в своего рода работу. Это было абсолютно
неприлично - мужик был извращенцем. Если бы я был способен возмущаться,
абсолютно уверен, я был бы полон гнева. Как бы то ни было, я с большим
нетерпением ожидал знакомства с МакГрегором.
На лодке стояла удушающая жара, от которой не спасал мой шикарный
всепогодный костюм. Я чувствовал себя чаем в ярко-желтом пакетике. Я отобрал
несколько самых четких снимков и положил карман. Остальные вернул на место,
привел в порядок койку, и вернулся в главную каюту. Насколько я мог сказать,
выглядывая из окна - или следовало назвать его иллюминатором? - никто не
прятался и не следил за мной. Я выскользнул из двери, убедился, что она