"Джоанна Линдсей. Влюбленный мститель [love]" - читать интересную книгу автора

свою беду. И если это зависит от него, именно жалостливый характер станет
причиной ее падения.
- Простите, я не хотела совать нос в чужие дела, - смущенно
извинилась Ларисса.
- Разумеется, хотели. Такие вещи вполне в натуре человеческой.
- Поэтому следует сдерживать любопытство, пусть и естественное, -
продолжала каяться она.
- Перестаньте бичевать себя, Ларисса. Здесь от вас светской учтивости
не потребуется.
- Наоборот, вежливость всегда уместна, - запротестовала она.
- Неужели вы действительно так считаете? - улыбнулся Винсент. -
Заметьте, я уже успел назвать вас по имени, без всяких церемоний.
Предлагаю вам сделать то же самое. Не забывайте также, что иногда минутная
невежливость вполне допустима, особенно в беседах с друзьями.
На щеках девушки вновь расцвели красные розы. А вместе с ними
вернулся и сдержанный тон.
- Мы едва знакомы, кроме того, я проживу здесь недостаточно долго,
чтобы подружиться с вами. Даю слово, что постараюсь быть совершенно
незаметной все это время. А теперь прошу извинить меня, лорд Эверетт, я
должна навестить брата.
Винсент уселся, поднял бокал вина и задумчиво повертел в руках,
прежде чем осушить. Судя по послед ним словам, она по-прежнему собирается
держаться ним строго официально. Интересно, надолго ли хватит ее
вежливости и сухости, как только стройное обнаженное тело прижмется к нему
в постели, оставалось надеяться, что не слишком.


Глава 4


Томаса уже уложили, и Мара кормила его с ложки. Но мальчику не
нравилось, что с ним обращаются, как с младенцем. И это еще слабо сказано.
Он терпеть не мог ничего подобного. Но всякий раз, настаивая на том, чтобы
есть самостоятельно, он неизменно терпел неудачу, потому что совершенно
ослаб. Бедняга стал отказываться от еды, но, как-то поймав его на лжи.
Ларисса взяла дело в свои руки. Его будут кормить, пока не выздоровеет, и
все тут.
Комната, в которую поместили мальчика, оказалась куда просторнее, чем
его собственная спальня в старом доме. Как, впрочем, и кровать. Каким
жалким и маленьким он в ней казался! Правда, для своего возраста он был
куда более тощим и малорослым, чем многие десятилетние мальчишки. Отец,
высокий статный мужчина, уверял сына, что вскоре он догонит своих
сверстников и что сам он оставался недоростком до двенадцати лет.
Но пусть Томас внешне отставал от ровесников, зато намного
превосходил их умом и сообразительностью. Не будь он временами так упрям и
вспыльчив, Ларисса могла бы поклясться, что в этом худеньком тельце живет
душа взрослого человека, недаром подчас его наблюдения оказывались слишком
меткими. Но безграничная энергия доказывала, что он во многом остается
ребенком.
Именно эта самая энергия или теперешнее ее отсутствие делали его