"Джоанна Линдсей. Мне нужна только ты [love]" - читать интересную книгу автора

то, что вашему отцу связывали руки, чтобы он не сопротивлялся. Как вы
считаете, сколько человек могли бы справиться с мужчиной такого роста и
сложения, если бы он сопротивлялся насилию? Одному или двоим это не
удалось бы. Трое или больше? Зачем? Каковы мотивы? Держал ли ваш отец
деньги здесь? Пропало ли что-нибудь из ценностей, насколько вы можете
сейчас судить? Были у вашего отца враги, ненавидевшие его так, чтобы убить?
Ответы были: нет, нет и нет, но Демьен не смог произнести их вслух.
Люди из полиции пришли к заключению, которое казалось очевидным. Он даже
не мог предъявить им претензии - ведь все выглядело так ясно. Чего ради
они станут копать глубже, когда могут составить протокол и начать новое
следствие? Только на основании его слов? Пытаться убедить их, что это -
преступление, требующее дальнейшего расследования, значило бы понапрасну
тратить их и свое собственное время.
Но он все же предпринял еще одну попытку. Потратил на это два часа,
пока полицейские не собрались уходить, принеся ему извинения, заверив
Демьена, что, разумеется, разберутся во всем. Но он не обманывался ни на
минуту. Уступка скорбящему родственнику. Они сказали бы что угодно, только
бы покончить с этим поскорее.
Демьен вернулся в городской дом, где они жили вдвоем с отцом, уже за
полночь. Дом был громоздкий, старый, слишком большой для двоих, но именно
поэтому Демьен не покинул его, когда стал взрослым. Они с отцом жили
дружно, никогда не стояли друг у друга на дороге и всегда были готовы к
разговору, если одному из них нужно было поговорить.
В эту ночь дом показался Демьену опустевшим. Никогда уже он не
позавтракает вдвоем с отцом перед уходом в офис. Никогда не найдет его в
кабинете или в библиотеке поздним вечером, чтобы потолковать о классиках
или просто почитать, сидя рядом. Никогда им не придется обсуждать дела за
обедом. Больше никогда...
Он уже не мог сдержать слез, как старался весь вечер, и они хлынули
потоком. Все же Демьен не заплакал до тех пор, пока не вошел в свою
комнату, хотя в этот поздний час никто из слуг не мог увидеть его
слабость, так непохожую на обычную строгую сдержанность. Он налил себе
бренди, которое держал в бюро на случай бессонницы, но горло сдавило, и
пить он не стал.
В мозгу засела единственная мысль: он непременно узнает, что
произошло на самом деле, потому что никогда не поверит в самоубийство
отца. Не было никаких доказательств обратного, никаких признаков борьбы,
но Демьен твердо знал, что отец был убит. Он очень хорошо знал своего отца.
Демьен-старший не был способен кривить душой или притворяться. Он
никогда не лгал, потому что выдавал себя сразу, как только пытался
соврать. Если бы что-то было настолько ужасно, чтобы смерть казалась
единственным выходом, Демьен знал бы об этом.
Но они планировали свадьбу. Шли даже разговоры о том, не перестроить
ли западное крыло дома, не сделать ли его более уединенным, если Демьен
захочет привезти сюда молодую жену. Отец Демьена мечтал о внуках. Он
подождал бы уходить из жизни по крайней мере несколько лет, пока у
Демьена-младшего не появятся дети.
Помимо всего прочего, Демьен-старший от души наслаждался радостями
жизни. Он был совершенно удовлетворен своей любовницей, богат, к тому же
унаследовал большое состояние. Любил дело, которым руководил, дело,