"Гейл Линдс. Мозаика " - читать интересную книгу автора

на обложку журнала "Космополитен". Большие голубые глаза, тонкий нос, полные
и эротичные губы, точеные скулы. На мгновение показалось, что это не она,
что эта красивая женщина не может быть Джулией.
Но имелось и еще кое-что... В восемнадцать лет, когда она ослепла,
Джулия еще не сформировалась, холст еще ожидал последних прикосновений кисти
художника. Теперь, в двадцать восемь, она, как на полотне да Винчи, была
полна потаенного знания. Это сквозило в высоких скулах и чистой линии лба, в
чуть полуоткрытых губах и обманчиво широко открытых глазах.
Собственное лицо удивило. Она увидела в нем больше боли, чем, как она
помнила, ей когда-либо пришлось испытать. Как она стала обладательницей
болезненных тайн, о которых ей не известно? Озноб прошел по коже.
Воспоминания, казалось, мерцали на периферии ее зрения, они словно обладали
странным и сильным запахом. И этот запах был знаком ей. Она вздрогнула и
вновь стала изучать себя. Неожиданно она испугалась. Но чего?

* * *

0.01. СУББОТА

Когда прием окончился, мать вывела Джулию в чистую и холодную
лондонскую ночь к похожему на таракана такси, которое должно было отвезти их
в гостиницу в Белгравии*. Задрав голову. Джулия смотрела на черный свод,
усыпанный мерцающими звездами. Она упивалась этим великолепием. Потом стала
разглядывать улицу, исполосованную огнями движущихся автомобилей. Тени, как
эльфы, метались вдоль бордюров, среди деревьев, кустов и пешеходов.
______________
* Фешенебельный район Лондона неподалеку от Гайд-парка.

Сейчас, купаясь в великолепии этого замечательного вечера, она дала
себе клятву всегда помнить о хрупкости жизни, наслаждаться, пока это ей
даровано, закатами и восходами, улыбающимися лицами и всем остальным, чего
ей так долго недоставало. Сердце переполняла благодарность.
Но как только они подошли к такси, на Джулию обрушилось чувство вины.
Уже четыре часа, как к ней вернулось зрение. Она больше не могла убеждать
себя, что это была счастливая случайность или злая шутка судьбы. Она должна
рассказать матери.
- Мама...
- Осторожно, дамы, здесь ступеньки. - Таксист открыл настежь дверь и
коснулся пальцами фуражки.
Джулия погрузилась в кожаный аромат салона, мать села рядом. Водитель
поднял стеклянную перегородку между передним и задним сиденьями. Они были
одни.
- Мама, дай мне посмотреть на тебя.
Маргерит Остриан не поняла смысла слов Джулии.
Она повернулась с легкой улыбкой на губах:
- Это опять был просто божественный концерт. Замечательно, Джулия.
Что-то в тебе переменилось. Пожалей меня. Я старая и невежественная.
Поделись со мной своей тайной.
- Какая же ты старая и невежественная? - ухмыльнулась Джулия. - Я же
вижу.