"Гейл Линдс. Мозаика " - читать интересную книгу автора

линия была занята.
От запаха серы свербело в носу. Наступил вечер. Пока машина мчалась по
скоростной магистрали, он сосредоточился на предстоящем разговоре с Джулией.
Вопросы складывались у него в голове один за другим, как колода карт. Он
нажал кнопку повторного вызова на мобильном. Сердце забилось сильнее, когда
на этот раз ему удалось дозвониться.
- Квартира Острианов.
Женский голос не имел ничего общего с его представлением о голосе
Джулии Остриан. Так могла ответить консьержка или горничная.
Он решил рискнуть. Если он назовет ее "Джулия Остриан", а не просто
"Джулия", то женщина у телефона подумает, что он не знает знаменитую
пианистку и не даст ему говорить с ней.
Он сказал:
- Могу я поговорить с Джулией? - У него возникла идея. - Я старый друг
Дэниэла Остриана, ее деда.
Не совсем правда, но и не полная ложь.
- Вы звоните слишком поздно. Она сейчас уходит...
На заднем плане женский голос спросил, кто звонит.
- Передайте ей, что я не отниму много времени, но думаю, что ее дед был
бы рад моей встрече с ней, - это уже была самая наглая ложь. - Я мог бы
прийти в любое время сегодня вечером или завтра. Как ей удобно. Но сегодня
вечером для меня было бы лучше.
Женщина неохотно повторила сказанное им. И тогда он услышал ответ, на
который надеялся. От волнения стук сердца стал отдаваться в ушах.
- Мисс Остриан говорит, что сможет принять вас сегодня в семь часов, -
сказала ему женщина. - Вас устраивает?
Он ответил, что да.

* * *

5.40. СУББОТА
НЬЮ-ЙОРК

Джулия стремилась встретиться с Орионом Граполисом, но вместе с тем у
нее были причины нервничать и чувствовать себя вероломной. Три года с ней
работал прекрасный психиатр, терпеливо пытавшийся помочь ей победить страх
перед зрителями, чтобы вернуть зрение, но его диагноз, похоже, был
ошибочным. Не зрители, а что-то другое заставляло ее слепнуть. Она
постаралась отбросить мысль о предательстве. Просто ей срочно требуется
помощь.
Проходя вслед за Нормой через вестибюль здания, она, как экскурсовод,
рассказывала ей, где находятся навесы и деревянные детали ручной работы, где
гладкий итальянский мрамор выложен в виде черных и белых прямоугольников и
где находятся изящные панели из флинтгласа. Образы возникали у нее в голове
автоматически, без раздумий.
Когда они поднимались в лифте, Норма спросила:
- Как вы это все помните?
- Я мысленно вижу это. Почти как фотографии. Таким же способом я
запоминаю музыку - буквально вижу ноты на нотном стане, хотя я могла никогда
и не видеть записи пьесы.