"Линдсей Дэвис. Заговор патрициев, или Тени в бронзе ("Маркус Дидия Фалько" #2) " - читать интересную книгу автора

небольшое крепкое тело и ласковое лицо с необыкновенными серыми глазами и
такими тонкими бровями, что их было почти не видно.
- Тогда выпей! - грубо произнес Мом.
Мом был типичным надсмотрщиком над рабами: обритая голова, чтобы
отпугивать вшей, пивное пузо, засаленный пояс, грязный подбородок, хриплый
голос от профессиональных болезней, и он был тверд, словно старый гвоздь,
застрявший в деревяшке. Мом улаживал дела со слугами. Он выпроводил всех
вольноотпущенников с небольшими денежными вознаграждениями, чтобы они
остались благодарными, и сейчас разбирался с рабами, которых мы нашли позади
здания забившимися в бараки. Сенатор имел работников на все случаи жизни:
один делал ему маникюр и завивал волосы, другие готовили выпечку и соусы,
выгуливали собак и дрессировали птиц. У него были свои рабы в ванной и
спальне, библиотекарь, три счетовода, арфисты и певцы, даже целый отряд
шустрых молодых парней, чья работа заключалась только в том, чтобы сбегать и
сделать за него ставки на скачках. Для моложавого мужчины без какихлибо
семейных обязательств он прекрасно себя обеспечил.
- Дело продвигается, Фалько? - спросил Мом, воспользовавшись чашей для
благоуханий как плевательницей. У нас с Момом были хорошие отношения; он
бесчестный, подлый, неряшливый и хитрый - вот такой замечательный яркий тип.
- Составление списка движимого имущества сына консула может многому
научить простого авентинского парня! - Я увидел улыбку Анакрита. Мои друзья
предупредили меня, что он интересовался моим прошлым, пока, должно быть, не
выяснил, с какого я этажа, из какого разваливающегося дома и куда выходили
окна комнаты, где я родился тридцать лет назад, - на двор или улицу. Он,
конечно, узнал, настолько ли я прост, насколько казался.
- Я спрашиваю себя, - пожаловался Мом, - почему людям с таким
богатством обязательно рисковать всем этим, оскорбляя императора?
- Так вот что он сделал? - невинно спросил я. Мы втроем больше следили
друг за другом, чем искали заговорщиков. Мом, который был преданным
соглядатаем, неубедительно отправился спать.
Я был в курсе, что Анакрит следил за мной, но позволил ему продолжать в
том же духе.
- Счастливый денек, Фалько?
- Всю дорогу мертвые мужики и сгорающие от желания женщины!
- Я полагаю, - поинтересовался он, - секретари во дворце держат тебя в
неведении?
- Кажется, что так, - ответил я, будучи совсем не в восторге от этой
мысли.
Анакрит помог мне компенсировать потерянное время албанским нектаром.
- Я пытаюсь определить твое место, Фалько. Какова твоя роль?
- О, я был сыном аукциониста, пока мой беззаботный папаша не ускакал из
дома; так что сейчас я разгружаю произведения искусства и антиквариат этого
мота в торговые палатки с модными товарами в Юлиевой септе... - Он все еще
казался любопытным, так что я продолжил шутить. - Это как целовать женщину -
если не быть грубым, то может привести к чемуто серьезному!
Анакрит искал личные документы покойного; я это знал. Такая работа мне
бы и самому пришлась по душе. Он был скрытным, неуверенным в себе типом. В
отличие от Мома, который мог по неосторожности продать восьмерых носильщиков
паланкинов из Нумидии за два ножа для резки мяса, Анакрит - возничий из
Ксанта и большой любитель потанцевать - осматривал кабинет так тщательно,