"Астрид Линдгрен. Тук-тук-тук!" - читать интересную книгу автора

на тень рукой и прошептала:
- Прекрасная моя малютка, ступай за своими овцами и ягнятами.

И вдруг Стина Мария осталась в тумане совсем одна. Она ничего не могла
разглядеть вокруг себя, только слышала звон золотых колокольчиков, которые
носили ее овцы, и шла следом за ними. Так и двигалась она за вереницей своих
овец, но куда они шли - девочка не знала. Долго странствовала она в
кромешной тьме и неожиданно почувствовала под ногами траву, невысокую траву,
совсем как та, на которой паслось в Капеле уничтоженное волком стадо.
"Где это я? - подумала Стина Мария. - Странно, что здесь растет такая
же трава, как дома на лугу".
В тот же миг туман рассеялся, и она увидела луну. Луну, светившую над
Капелой, - вот что увидела Стина Мария. Луна висела в небе над самой
овчарней. А на "лисьем камне" сидел дедушка с палкой в руке.
- Где ты была так долго? - спросил он. - Пошли скорее домой, пока каша
не простыла!
Внезапно дедушка замолчал. Он увидел овец. Красивых белых овец и
пухленьких ягнят, которые щипали траву в лунном свете. Он видел их
совершенно отчетливо, прямо перед собой, и слышал на лугу мелодичный звон
колокольчиков.
- Господи, спаси и помилуй меня, старого! - ахнул дедушка. - Что-то
звенит у меня в ушах. И овцы мерещутся, которых волк задрал.
- Это совсем не те овцы, которых волк задрал, - сказала Стина Мария.
Дедушка поглядел на внучку и по лицу ее догадался, откуда она пришла,
ведь тот, кто побывал в подземном царстве гномов, всю жизнь носит на себе
какую-то особую печать. Даже если он пробыл там совсем недолго, пока в печи
не поспела каша и над овчарней не взошла луна, печать эта остается на всю
жизнь.
Дедушка привлек к себе Стину Марию и посадил ее на колени.
- Так, ягненочек ты мой, - сказал он. - И долго ты у них пробыла,
бедненький ягненок?
- Долго: целые месяцы и годы, - ответила Стина Мария. - А если бы ты
меня не позвал, я бы так до сих пор и жила у них.
Дедушка перевел радостный взор на внучкино стадо. Он пересчитал всех
овец и ягнят; их было ровно столько, сколько задрал волк.
- Ишь ты, теперь мы снова начнем стричь в Кап еле овец! - сказал он
Стине Марии. - Ишь ты! Придется мне наточить сегодня вечером ножницы. Если и
впрямь те овцы, что пасутся в лунном свете, - твои.
- Конечно, мои, - заверила его Стина Мария. - Только теперь они белые,
а раньше были серые. Мне дали их...
- Тише, - прервал ее дедушка.
- ...дали их те, кого вслух нельзя называть, - закончила Стина Мария.
Висевшая над самой овчарней луна поднималась все выше и выше. Она
заливала своим светом весь луг и пасущихся на лугу овец и ягнят, которые
принадлежали теперь Капеле. Дедушка взял палку и ударил ею в землю.
- Тук-тук-тук...
- Тише, - остановила его Стина Мария.

Она крепче прижалась к дедушке и чуть слышно прошептала ему на ухо
заклинание, такое же древнее, как сама Капела: