"Астрид Линдгрен. Приключения Эмиля из Лeннеберги" - читать интересную книгу автора

ее палец тоже застрял в супнице.
Тут папа не на шутку рассердился, хотя обычно мало что могло вывести
его из себя.
- Я никому не позволю больше застревать в супнице! - грозно заявил
он. - А то мне придется везти в город на прием к врачу весь Катхульт.
Мама послушалась и с трудом вытащила палец из супницы.
- Тебе повезло, сынок, - сказала она, переводя дыхание. - Уши мыть не
придется.
И подула на покрасневший палец. Из супницы донесся вздох облегчения.
- Ура! Спасибо тебе, супница. Ты меня выручила!
А тем временем Альфред запряг лошадь и подогнал бричку к крыльцу.
Первым вышел Эмиль. В новом костюме в полоску, в блестящих черных
башмаках, с прекрасной супницей на голове он выглядел таким нарядным, что
душа радовалась. Да, это была поистине прекрасная супница! Вся в ярких
цветах, она походила на самую модную шляпу. Удивительно было одно - почему
Эмиль надвинул ее так низко, что даже лица его не видно? Впрочем, может,
такая теперь мода.
Вскоре бричка тронулась.
- Присматривайте за Идой! - крикнула мама на прощание.
Она сидела рядом с папой на переднем сиденье. А все заднее сиденье
занимал Эмиль с супницей вместо головы. Его старый синенький кепарик лежал
рядом на подушке. Не ехать же ему домой без головного убора!
Вот какой он, Эмиль, обо всем подумает!
- Что приготовить на ужин? - крикнула им вдогонку Лина.
- Что хочешь, - ответила мама. - Сама сообрази, у меня голова занята
другим!..
- Сварю-ка я мясную лапшу, - решила Лина.
Но в этот миг фаянсовый шар в ярких цветах качнулся над удаляющейся
бричкой, и Лина с ужасом вспомнила, что супницы больше нет. Она озабоченно
повернулась к маленькой Иде и Альфреду и проговорила упавшим голосом:
- Придется сегодня поужинать свининой с хлебом.
Эмиль уже несколько раз бывал в Марианнелунде. Он очень любил ехать в
бричке и, мерно покачиваясь, глядеть на хутора вдоль дороги, на играющих в
усадьбах ребятишек, на собак, хрипло лающих вслед, на лошадей и коров, мирно
жующих траву... Но сегодня все было по-другому. Он сидел в полной темноте и
не видел решительно ничего, кроме носков своих новых башмаков, да и то еще
надо было изловчиться и до боли скосить глаза. Поэтому онвсе время спрашивал
папу: "Где мы едем?.. А сейчас что проехали?.. Блинный хутор?.. А Поросячий
уже виден?.."
Пусть тебя не удивляют эти названия. Эмиль дал прозвища всем хуторам.
Блинным он назвал хутор потому, что однажды увидел за его оградой двух
малышей, уплетавших блины, а Поросячим - другой хутор в честь очень смешного
поросеночка, который как-то раз, когда они ехали мимо, потешно чесал бок о
здоровенный камень.
А теперь, с дурацкой супницей на голове, он не видел решительно ничего:
ни малышей, ни поросенка... Что же ему оставалось делать, как не тормошить
папу: "А теперь мы где?.. А что ты видишь?.. А далеко еще до
Марианнелунда?.."
В приемной доктора, когда они вошли, было полным-полно пациентов. Все
ожидавшие с сочувствием посмотрели на мальчика с супницей вместо головы. Они