"Астрид Линдгрен. Расмус, Понтус и Глупыш " - читать интересную книгу автора

Название "Вшивая горка" было пережитком былых времен и теперь уже
совершенно несправедливым. В маленьких, ветхих деревянных домишках,
обрамлявших рыночную площадь, не было никаких вредных насекомых; во всяком
случае, это возмущенно оспаривали жившие там люди. И все-таки ни один
человек не сподобился называть Вшивую горку ее настоящим именем:
Вестермальмен - Западная горка.
Пятиэровик отказался вставать ребром, так что Расмус с Понтусом
устремились на базарную площадь. Жизнь была прекрасной, день - длинным,
спешить было особенно некуда. Дружески обхватив друг друга за плечи, они
брели по улице, а ненавистные учебники, болтаясь на кожаных ремнях, били их
по ногам. И тут навстречу им выскочила маленькая жесткошерстная черная
такса, мчавшаяся с такой быстротой, на какую только способны были ее
коротенькие ножки.
- Смотри-ка, Глупыш! - сказал Понтус.
В глазах Расмуса зажегся теплый огонек. Глупыш был его собственным,
бесконечно любимым песиком. Расмус до боли обрадовался, увидев Глупыша,
однако с упреком сказал:
- Глупыш, ты ведь знаешь, тебе нельзя убегать из дому!
Собака остановилась, сознавая свою вину. Приподняв в нерешительности
переднюю лапку, она молча стояла, глядя на хозяина. И Расмус, посмотрев на
Глупыша, преисполненным нежности голосом сказал:
- Понимаешь, Глупыш, вообще-то тебе нельзя убегать из дому, но все
равно иди сюда!
И Глупыш подбежал к нему. Он прыгал от радости, безумно счастливый
каждой клеточкой своего маленького собачьего тельца оттого, что прощен; его
хвостик так и мелькал в воздухе, он лаял изо всех сил, он был самым веселым
песиком в мире. И Расмус, наклонившись, взял его на руки.
- Ну и дурной же ты маленький песик, Глупыш, - сказал он, погладив
темную голову таксы.
Понтус с завистью смотрел на них.
- Какой ты счастливый, что у тебя собственная собака!
Расмус еще сильнее прижал Глупыша к себе.
- Да, в самом деле, я счастливый. Он - только мой. Правда, Крапинка
заигрывает с ним изо всех сил.
Едва он произнес эти слова, как увидел сестру, прогуливавшуюся на углу
улицы. Она была не одна. С ней был тот самый Йоаким фон Ренкен, в которого
она в данный момент была ужасно влюблена и, похоже, как раз теперь абсолютно
поглощена тем, что заигрывала с ним. Расмус с понимающим видом толкнул
Понтуса.
- Видал?! Когда люди влюбляются, они просто не в своем уме!
До чего горько видеть, как твоя собственная сестра так по-дурацки ведет
себя! Крапинка расхаживала, держа Йоакима за руку; они смотрели друг другу в
глаза и смеялись, и вообще не замечали, что кроме них на улице еще кто-то
есть.
- Крапинка, ты самая милая из всех, кого я знаю, - произнес Йоаким
настолько внятно, что кто угодно мог слышать его слова. - Я просто без ума
от тебя!
Расмус с Понтусом захихикали, и это пробудило влюбленных: они осознали,
что не одни на свете.
- Понтус, ты самый милый из всех, кого я знаю, - сказал Расмус,