"Дин Лин. Мэн-кэ (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

блестящие, чистые, как кристалл, слезы.
Девушка обернулась, лицо ее озарилось улыбкой.
Рука об руку они вошли в дом.
Сидя на низенькой скамеечке, Сяо-сун наблюдал, как Мэн-кэ надевает
халат. Из-под короткой нижней юбки из черного шелка виднелись стройные ноги,
сквозь тонкие шелковые чулки просвечивало нежное белое тело. Взгляд Сяо-суна
был прикован к ее ногам.
Сяо-сун пожалел, что предложил ей теплее одеться - широкий халат
совершенно скрыл изгиб девичьей талии. Сяо-сун решительно не одобрял
нынешнюю женскую моду: халаты должны облегать фигуру.
- Ты как-то странно на меня смотришь! - заметила Мэн-кэ.
- Может, сходим в кино, сестрица? В "Гарделе" сегодня идет "Дама с
камелиями"...
Три гола назад Мэн-кэ читала перевод этого произведения и, как ей
теперь казалось, по глупости проливала слезы. Ей захотелось посмотреть этот
фильм. Она обрадовалась и заторопила Сяо-суна.
На лестнице Мэн-кэ вдруг услышала плач Ли-ли. Она побежала к ней и
увидела там жену двоюродного брата с покрасневшими глазами. Та по-видимому
плакала, а Ли-ли лежала на кровати и кричала, дрыгая ручками и ножками.
При виде Мэн-кэ жена брата обняла ребенка и сказала, что у Ли-ли болит
живот. Ли-ли притихла было на руках у матери, но затем снова
раскапризничалась и принялась колотить ее в грудь кулачками.
Мэн-кэ предложила жене двоюродного брата пойти в кино, но та отказалась
под предлогом, что нянька ушла и не на кого оставить ребенка.
Мэн-кэ пошла разыскивать Я-наня, но слуга сказал, что он ушел сразу
после ужина.
Пришлось идти в кино вдвоем с Сяо-суном. Они отправились в гараж
"Летающий Феникс" и взяли машину.
Они немного опоздали, сеанс уже начался. Сяо-сун достал карманный
электрический фонарик, и при его свете они пробрались в боковую ложу, с
самого края.
Усадив Мэн-кэ. Сяо-сун придвинул вплотную к ней мягкий стул и сел. В
этот момент на экране появился какой-то толстяк в халате. Он летел в
самолете; сначала внизу промелькнуло море, потом проплыли горы, и, наконец,
самолет стал кружиться над городом.
Мэн-кэ недоумевала: что это такое?
Сяо-сун наклонился к ней и шепнул на ухо:
- Фильм еще не начался.
Мэн-кэ вовсе не хотелось смотреть на толстяка. Она стала оглядываться в
поисках чего-нибудь интересного. Сквозь голубой тюлевый занавес на
возвышении, где расположился оркестр, струился мягкий электрический свет. На
балконе и в партере смутно виднелись плотные ряды годов. Из соседней ложи
доносился густой аромат духов. Сидевший сзади мужчина сопел и притопывал
ногой в такт оркестру.
Когда же наконец на экране появилась каменная лестница и на ней -
женщина в длинной черной юбке, Мэн-кэ больше не отрывала глаз от экрана: она
вспоминала прочитанную книгу, забыв, что перед ней артистка, и вместе с ней
переживала ее горе, будто собственное.
Временами, чувствуя на себе пристальный взгляд брата, она шептала:
- Как трогательно! Ты только посмотри!