"Эдуард Лимонов. Убийство часового " - читать интересную книгу автора

не мать, оставшаяся в Иркутске, но проблема такси.
В своей стране их ценили. Всю группу, семерых, их приняли в конце концов
в Высшее музыкальное училище имени Гнесиных. (Где они проучились два дня и
ушли оттуда сами.) Их переселили из разваливавшегося крестьянского дома в
две квартиры в новостройке. Но всего этого семье уже было мало. Семья
зазналась. Семья не сумела понять, что своим успехом в стране они обязаны
своей броскости, цирковой экзотичности (семеро братьев, младший ребенок с
трубой и бантом), а не музыкальным талантам. Что на них идут смотреть, как
на клоунов и лилипутов, а не слушать... Цепь невежеств, вплоть до последней:
дебильно ломиться в открытую в 1988 году дверь на Запад!

"Да, они знали, что можно легально выехать из страны,- свидетельствует в
фильме крестная мать ребят,- но у них не было родственников за границей. Без
вызова родственников пришлось бы долго ждать, а они торопились, второго по
старшинству сына должны были забрать в армию, а там и третьего..."

Авторы фильма попытались найти разгадку трагедии Симеонов в прошлом их
семьи и в прошлом страны. В том, что отец их был алкоголиком. В том, что
пьяный колхозный сторож застрелил бабушку, мать матери Овечкиных, за то, что
она выкопала на колхозном поле десяток картошек. Может, это и действует на
советского зрителя слезовыжимающе, но я не могу поплакать над несчастной
судьбой крестьянки при советской власти, убиенной за картошку. Ибо знаю, что
трагедии подобного рода интернациональны и чуть ли не ежедневны. Только что,
сообщила французская пресса, французский крестьянин выстрелил в копающих на
его поле морковь, убив одного мужика наповал, а другого ранив в живот. А с
промежутком в десять дней мы узнали, что еще один крестьянин убил на своем
участке (подкарауливал воров) в темноте мальчика 12 лет. В спину. Так что
частную свою собственность, как видим, защищают крестьяне не менее кроваво и
абсурдно, чем колхозную... Авторы фильма навязали нам объяснение трагедии
трудностями жизни семьи. Тем, что воду семья носила из колодца, тем, что
спали дети по двое в кроватях, в трудности содержания трех коров и огорода.
То есть во втором фильме разрушается именно все то, что воспевалось как
экзотика и великолепная близость к природе в первом. Дойка коров, сенокос -
все эти сельскохозяйственные операции превратились для авторов фильма из
вдохновительной экзотики в невыносимые трудности жизни. Ибо в 1988 году уже
господствовали иные социальные моды, перестройка (в фильме, впрочем, она ни
разу не упомянута) была на пороге вхождения в стадию радикализма. Потому
авторы уже утверждают, указывая пальцем, что это "система" виновна в
трагедии Симеонов.
В связи с Симеонами я вспомнил о другой семье, и тоже музыкальной. О
плохо кончившем "музыканте" Чарлзе Мэнсоне и его семье вспомнил я. Вне
сомнения, у хиппи-семьи Мэнсона и матриархальной семьи Симеонов были разные
цели. Семья Симеонов яростно желала вырваться в общество, в котором Мэнсон
не сумел преуспеть как музыкант. (У него был неплохой голос и определенный
талант. Вершина его музыкальной карьеры - он продал две песни известной
группе "Бич Бойз" за 5.000 долларов.) Вырваться в общество, которому "семья"
Мэнсона объявила войну. Если коммунистическая система повинна в трагедии
Симеонов, в трагедии и преступности Мэнсона и его семьи, по той же логике,
что же, виновна капиталистическая система? Поклонникам американской
демократии трудно будет с этим согласиться.