"Д.В.Лихарев. Эра адмирала Фишера " - читать интересную книгу автора

позиции морского министра Гошена по данному вопросу, приложил все усилия,
чтобы сорвать принятие этого решения. Здесь он оказался солидарен с главой
германской делегации князем Мюнстером. Причины, по которым позиции
германских военных и английских моряков совпадали, были примерно одинаковы.
Немцы гордились быстротой, с которой могла быть осуществлена мобилизация их
сухопутных сил, и считали, что возможные проволочки, связанные с разрешением
конфликта арбитражным путем, будут им невыгодны. На конференции Мюнстер
оказался в изоляции по этому вопросу, и в Берлине скрепя сердце решили
принять предложение на общих основаниях" 23.
В целом, у Паунсфота не было причин для недовольства своим
военно-морским экспертом, и в своем отчете глава британской делегации дал
высокую оценку позиции Фишера на конференции. Однако имелась и другая
сторона деятельности адмирала в Гааге. Это, прежде всего, его неофициальные,
встречи, на которых он подчас давал волю своим чувствам. Информация о таких
встречах содержится в отчетах французских делегатов 24. Самого благодарного
слушателя Фишер нашел в лице германского представителя капитана 1-го ранга
Зигеля. О беседе с Фишером Зигель сообщил следующее: "Он сказал мне, что его
выбрали делегатом на конференцию потому, что его взгляды на морскую войну и
большой опыт хорошо известны. ...Он признает только одну аксиому - сила
всегда права" 25.
В Гааге Фишеру удалось пообщаться и с князем Мюнстером, которого он
совершенно очаровал. Когда конференция близилась к концу, Мюнстер направил
канцлеру пространное послание, в котором, помимо прочего, содержался ряд
характеристик некоторых членов иностранных делегаций в Гааге. Кайзер
внимательно прочел послание и сделал на нем многочисленные пометки.
Англичане, писал Мюнстер, с самого начала смотрели на конференцию как на
неудачную шутку (пометка кайзера - "правильно"). Свою точку зрения Мюнстер
подкрепил, сославшись на беседу с "замечательным адмиралом сэром Джоном
Фишером", который назвал главу делегации России "предводителем всего этого
безумия" 26.
Впоследствии в своих "Записках" Фишер описал "одну очень оживленную
беседу", которую он имел в Гааге. Согласно его версии, и Зигель и Шварцхофф
стали его "большими друзьями". "Но, - пишет Фишер, - именно тогда я еще
больше укрепился в мысли, что Северное мере станет ареной наших сражений"
27.
Таким образом, документы свидетельствуют, что адмирал в немалой степени
способствовал срыву конференции по разоружению в Гааге. Впрочем, в
британских коридорах власти прекрасно отдавали себе отчет о взглядах Фишера
на возможности разоружения и, думается, что включение его в состав делегации
было далеко не случайным. Когда было приняло решение, об участии
Великобритании в конференции, Адмиралтейство направило в Форин Оффис
докладную записку, в которой указывалось на желательность избежать
каких-либо конкретных обязательств. Их превосходительства считали также
нецелесообразным введение международного контроля над производством и
использованием вооружений новейшего типа. В Адмиралтействе также были против
соглашений, "регулирующих способы ведения войны" на том основании, что они
могут привести "почти наверняка к взаимному совершению различных
жестокостей" 28.
Ко времени своей поездки в Гаагу Фишер уже серьезно размышлял о
возможности занять кресло первого морского лорда. Но в 1899 г. судьба