"Альберт Анатольевич Лиханов. Каждый год, в сентябре... (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

замечал ее, видел ее приметы, понимаете?.. И нас, кажется, научил.
Анна Павловна никогда не видела Бориса таким взволнованным, никогда
не говорил он так сбивчиво и отвлеченно, их прежние разговоры напоминали
странное интервью: вопрос - ответ; как жизнь - так-то; какие новости - в
кабэ закончили новый проект... Борис резал линолеум, печатал гравюрки,
дарил ей, это было вдали от искусства, но, оказывается, не в этом суть.
Борис - преуспевающий инженер, ему приходится что-то там рассчитывать,
придумывать, конечно же, иметь дело с людьми, и слава богу, слава богу,
что Костя оставил ему это внимание к окружающему, к жизни... Анна Павловна
наклонилась к Борису, погладила его по рукаву, сказала:
- Спасибо, Боренька! То, что вы сказали, - это, понимаете, необычно
слышать от вас и оттого еще дороже.
Щеки Бориса заполыхали румянцем, он взмахнул смущенно руками, стал
говорить о полотнах Константина Федоровича, все с шумом поднялись,
отодвинув стулья, и по традиции пошли по комнате, двигаясь от картины к
картине. Так было всегда, каждый раз, и чем ближе подходил этот момент,
тем всегда, каждый раз, неувереннее чувствовала себя Анна Павловна. Но на
этот раз что-то сжалось в ней, она растерянно всматривалась в лицо Сережи,
Леночки, Бориса, ничего еще не подозревающих, спокойных, и подумала: а
они, что скажут они? Нет, они обрадуются, это бесспорно, и все-таки,
все-таки... И потом - кем будет для них она после этого? Старая знакомая
женщина? Вдова их бывшего учителя, и только?
Стол убрали, Леночка помогла ей унести на кухню грязные тарелки, все
расселись в кресла.
- Ну что ж, Анна Павловна? - спросил Сережа. - Начнем? Вам помочь? Не
ругайтесь, я знаю, - засмеялся он, - вы сами, всегда сами, но сегодня,
может, помочь?
Анна Павловна пристально взглянула на Сережу - откуда он может
знать? - но тут же улыбнулась: господи, она становится по-старчески
подозрительной, он просто хочет помочь, полотна нелегки, это вечное
Сережино соучастие, даже в мелочах, и только.
Она кивнула, соглашаясь.
- Хорошо, сегодня ты поможешь. - Она помолчала. Слово "сегодня"
прозвучало подчеркнуто, это так и следовало делать. - Да, да, сегодня, -
повторила она и опять оглядела лица гостей. - Сегодня особенный день, -
сказала Анна Павловна медленно.
- А вы особенный человек, - не к месту вставила Леночка, - пятнадцать
лет каждый год отмечать день рождения умершего мужа - это может лишь
особенный человек.
Анна Павловна взглянула на Леночку. Нет, Лена - это не Борис,
впрочем, может, тут чисто женское - видеть только внешние факты. Она
хотела как бы похвалить ее. За что? Анна Павловна не в том возрасте, когда
похвалы, комплименты и вообще слова что-то значат, если они касаются ее
лично. Зря Лена ее прервала. Она только начала. Самое главное.
Будто не услышав Лениных слов, никак на них не ответив, Анна Павловна
повторила так же неспешно:
- Сегодня особенный день, друзья мои. И я счастлива, что вы со мною,
рядом, одной было бы очень тяжко.
В комнате стало тихо. Анна Павловна глядела на пол перед собой, но
чувствовала встревоженные взгляды гостей.